Гиперборея. Три царевны
Шрифт:
— Да, земля. Скорее всего, это остров Круглый. Предания говорят, что иногда остров-щит Гипербореи, нарушая все древние заговоры, проявляется. И не как мираж, а по-настоящему. Неужели нам повезло?
Глядя на полоску суши, Добрыня ответил:
— Прежде нужно убедиться, что это не мираж. Если это действительно Круглый, нужно пройти вдоль берега, чтобы найти реку или ручей и набрать пресной воды.
Кормщик Прохор (кормщиками в древние времена называли капитанов) и приказчик Светозар (его
— А после этого, дядя? Если это тот самый остров…
— Предания говорят, что на этом острове полно капканов и мороков. И эти мороки могут свести с ума. Сойти на берег мы вынуждены из-за проблем с водой, но далеко от устья реки уходить опасно.
— Верно, заговорённый остров, — задумчиво произнёс Пересвет, — если это Круглый. И далеко уходить от берега нельзя. Всё правильно. И в то же время остров — наша цель. Сойдём на берег, выясним, как будем себя чувствовать. Если проблем не возникнет, пройти немного для нас вовсе не обременительно. Может быть, что-то найдём. А ещё лучше, если с кем-нибудь встретимся.
— Встреча — это маловероятно… Давай не будем загадывать наперёд. Прежде нужно выяснить, с чем мы имеем дело — с настоящей землёй или мороком.
«Чарода» продолжал, рассекая волны, идти к острову, попутный ветер туго надувал парус. Пересвет неотрывно глядя вперёд, сказал кормщику:
— Прохор, подготовьте большую шлюпку. Четыре матроса, если увидим реку, отправятся за водой. Я, мой дядя и… пожалуй… Крепыш в тузике пойдём в разведку. Нам нужны будут продукты дня на три.
— Понял, — кивнув головой, ответил Прохор.
Остров был уже рядом. И все, кто стоял на баке, видели настоящую землю, скалы, на которых гнездилось огромное число птиц. И этот птичий базар оглашал округу невероятно громкой какофонией звуков. Вряд ли мираж был способен на нечто подобное.
«Чарода» довольно долго шёл вдоль берега. Скалы и птичьи базары остались позади, теперь побережье походило на равнину, обильно усыпанную мелкой галькой. И вот вперёдсмотрящий крикнул с высоты мачты:
— Вижу реку! Широкую, полноводную!
Артельщик улыбнулся, понимая, что совсем скоро проблема с пресной водой перестанет существовать.
— Что видно в глубине острова?! — крикнул Пересвет.
— Не могу понять! Там довольно темно! То ли облака как раз прикрыли солнечный свет, то ли какие-то местные испарения выходят из недр и стелятся над землёй! Одним словом — низко стелющаяся хмарь!
Пересвет посмотрел вверх. На небе не было ни единого облачка.
— Это мороки, — услышал он голос Добрыни. — Неприятности о себе заявляют заранее.
— Совсем ничего не видно?! — переведя взгляд на мачту, спросил Пересвет.
— Ничего! — ответил
Пересвет разочарованно покачал головой. Тем временем кормщик приказал команде:
— Парус убрать! На якорь встать!
Затем на воду аккуратно опустили большую шлюпку и маленький тузик. Крепыш сел за вёсла тузика.
— Идём прямо к берегу, — сказал Пересвет. — Пусть нам сопутствует удача!
Крепыш в одиночку оттащил лёгкий тузик от линии прибоя без каких-либо усилий. И все трое стали смотреть по сторонам. Затем они, сев на камни, сосредоточили своё внимание на матросах. Устье реки находилось неподалёку, матросов хорошо было видно.
Команда работала слаженно: открыв крышки объёмистых деревянных баклаг, они тут же начали черпаками наливать в них воду. Баклаг было несколько, работа длилась довольно долго.
— Работают споро, — сказал Добрыня, — не вижу сбоев, никто не падает в обморок. Похоже, со здоровьем у них проблем нет.
— И меня ничто не беспокоит, — сказал Пересвет.
— Со мной полный порядок, — тут же отозвался Крепыш.
Добрыня, немного помолчав, спросил:
— Рискнём?
— Нужно это сделать, — ответил Пересвет, — иначе нас не поймут ни команда, ни вождь.
— Тогда пошли, — сказал Добрыня, вставая. — Забираем котомки. Пройдём немного, а там видно будет.
Подойдя к тузику, Пересвет потянул за лямки свою котомку и привычным движением забросил её за спину. Зашедший с другого борта Добрыня сделал то же самое. Крепыш замер над тузиком.
— А где моя котомка? — спросил он.
Все посмотрели на дно лодки. Там лежали вёсла и связка просмолённых сигнальных факелов.
— Я положил в котомку продукты, фляги с квасом, — сказал Крепыш. — Что теперь делать?
Все вместе они обошли тузик со всех сторон. Затем разошлись по прибрежной полосе, заглядывая даже за небольшие валуны.
— Мы не отходили от тузика так далеко, — наконец сказал Добрыня.
И всё-таки он прошёл несколько десятков шагов по влажной полосе прибоя, глядя по сторонам.
— Нас тут трое или намного больше? — произнёс он. — Может быть, так проявляет себя морок?
— Мороку назло всё равно пойдём вперёд, — сказал Пересвет. — Ничто нас не остановит.
— Да, идём! — ответили Добрыня и Крепыш.
Они ещё раз посмотрели на дно лодки, забрали связку факелов и пошли к реке.
Тот берег реки, на котором они оказались, был низким и сглаженным. Скорее всего, его на протяжении многих лет разравнивали весенние паводки. Над противоположным берегом возвышалась доломитовая стена, которая просматривалась очень далеко вверх по течению.