Гипнотические реальности. Наведение клинического гипноза и формы косвенного внушения

Эриксон Милтон Г.

В случае подразумеваемой директивы, напротив, собственная бессознательная система пациента служит датчиком, показывающим, когда желательная внутренняя реакция (изменение кровяного давления, температуры тела и т.д.) будет достигнута, и переводит его в явный поведенческий сигнал, который может восприниматься сознанием.

Достоинство подразумеваемой директивы по сравнению с биологической обратной связью очевидно. Последняя являет собой достаточно громоздкую методику, требующую сложного и дорогостоящего электронного оборудования. Она ограничена теми реакциями, которые могут быть реально измерены. Напротив, подразумеваемая директива не требует никакого оборудования и ограничена лишь воображением и остроумием терапевта и пациента. Хотя никаких сравнительных исследований еще не проводилось, можно предполагать, что электронное оборудование биологической обратной связи может обеспечить боґльшую надежность контроля, чем при подразумеваемой директиве,

потому что это в самом деле достаточно серьезная проблема при использовании любого метода гипноза: относительная надежность реакции разных индивидов и у одного и того же индивида в разных случаях. Вполне возможно, что проблема надежности может быть отчасти решена путем использования такой аналогии с биологической обратной связью. Надежность биологической обратной связи обеспечивается надежностью сигнальной системы, обеспеченной электронными инструментами. Гипнотические процедуры можно сделать более надежными, заставив пациентов вспомнить и сообщить об изменении в переживаниях и поведении, которые начинают и сопровождают желательную гипнотическую реакцию. Эти изменения могут затем функционировать в качестве сигналов для вызывания этой гипнотической реакции в других случаях. В этом случае гипноз и биологическая обратная связь имеют еще одну общую цель: установить связь между сознательной мыслью и поведением и прежде непроизвольной реакцией.

Упражнения на подразумеваемую директиву

1. Подразумеваемая директива выработана в клинической практике, но не существует никаких исследовательских данных, экспериментально подтверждающих ее полезность. Может ли читатель изобрести подразумеваемые директивы, которые могут пройти объективную проверку контролируемым экспериментальным повторением?

2. Изобретите подразумеваемые директивы, которые будут способствовать переживанию всех основных гипнотических явлений.

3. Изобретите подразумеваемые директивы, которые будут способствовать переживанию внутреннего обучения, направленного на терапевтически полезные цели (например, высвобождение бессознательного от ограничений запрограмированности Эго конкретного пациента, ради поиска нового решения проблемы).

4. Поскольку подразумеваемая директива включает непроизвольный сигнал о том, что внушение выполнено, ее можно использовать вместо “вызова” для проверки эффективности трансовой работы. В классических подходах к обучению трансу операторы “тестировали” и “доказывали” глубину и валидность транса и силу своих внушений “вызовом”, который они бросали субъектам — попытаться открыть глаза или расцепить руки, когда им было внушено, что они не могут этого сделать. Если субъекты не могли открыть глаза, то они проходили испытание и валидность транса была установлена. Подразумеваемая директива добивается тех же самых целей значительно более конструктивным и терпимым образом. Она сохраняет локус контроля внутри пациента, где ему и место, вместо того чтобы создавать иллюзию контроля терапевта. Таким образом, она является ценным индикатором и для субъекта и для терапевта, что желаемая реакция действительно имеет место. Терапевт может теперь научиться изобретать подразумеваемые директивы как индикаторы любой стадии развития и завершения внушения, требующих внутренних реакций (воспоминания, ощущения и т.д.), которые в других условиях скрыты от наблюдения терапевта.

Вопросы, которые фокусируют,

внушают и подкрепляют

Один из наиболее удивительных аспектов подхода Эриксона состоит в том, как он использует вопросы для фокусировки внимания, для косвенного внушения и одновременно для подкрепления. В повседневной жизни вопросы кажутся такими невинными. Когда другие люди задают нам вопрос, часто это бывает вызвано их собственными нуждами, и вопрос предполагает, что мы что-то знаем и нам совсем не трудно им помочь. Вопросы, содержащие просьбу о помощи, указании, совете и т.д., относятся к этой категории и весьма полезны для фокусировки внимания. Еще одна полезная категория вопросов относится к способностям: можете ли вы сделать то-то и то-то? Вопросы о способностях часто имеют сильное мотивационное свойство после многих лет усилий, когда в детстве, подростковом возрасте и юности мы пытались ответить на развивающий вызов: “Я попытаюсь и, спорим, я сумею!”. Вопросы о способностях полезны для мотивации пациентов при условии, что требования их не слишком велики. Нам следует быть осторожными, поскольку эти вопросы могут быть также коварными и деструктивными, когда они переживаются как безжалостная ситуация экзаменов или допроса.

Недавние исследования (Sternberg, 1985; Shevrin, 1985) показывают, что когда человеку задают вопросы, его мозг продолжает исчерпывающий поиск по всей системе памяти на бессознательном уровне даже после того, как ответ

найден, и на сознательном уровне он удовлетворителен. Разум сканирует 30 пунктов в секунду, даже когда человек не сознает, что поиск продолжается. Результаты таких поисков на бессознательном уровне видны на примере многих знакомых переживаний повседневной жизни. Как часто мы забываем имя или название предмета, и затем оно вдруг всплывает само собой через несколько минут после того, как наш сознательный разум перешел к чему-то другому? Как часто мы бываем сознательно удовлетворены решением, а затем вдруг возникают новые сомнения и, возможно, через короткое время автономно приходит лучший ответ? Тот факт, что такой бессознательный поиск и узнавание происходит в ответ на вопросы даже после того, как сознание явно удовлетворено и занято чем-то другим, является подтверждением ранних исследований Эриксона, в которых он поддерживал спорную в то время точку зрения, что разум может быть занят одновременно двумя абсолютно независимыми задачами — одной на сознательном и другой на бессознательном уровне (Erickson, 1938; 1941). Это задействование бессознательных ресурсов представляет собой самую суть косвенного подхода, благодаря которому мы стремимся использовать непризнанные возможности пациента, чтобы вызвать гипнотические явления и терапевтические реакции.

Как обычно, Эриксон демонстрирует свой косвенный подход даже в использовании вопросов, которые типичным образом структурируют внутренние ассоциации пациента с помощью импликации. Вопросы часто подразумевают директивы. Они часто используются для депотенциализации сознательных установок, чтобы пациент стал более открытым для новых возможностей реагирования. Давайте проанализируем несколько вопросов Эриксона. Практически невозможно аккуратно классифицировать эти вопросы, поскольку даже самые простые из них очень сложны по своим импликациям и результатам.

Какая рука легче?

Фокусирует внимание на руках. Косвенно внушает, что одна рука будет легче и может левитировать. Подкрепляет легкость и возможность левитации как адекватную реакцию. Является подразумеваемой директивой в той мере, в которой требует гипнотической реакции для адекватного ответа. Иллюзорный выбор и двойная связка также включены в действие, поскольку человека обязывают дать гипнотическую реакцию независимо от того, какая рука ощущается как более легкая. Этот вопрос косвенно депотенциализирует сознание, поскольку он так необычен, что “нормальные” и привычные рамки сознания Эго не могут с ним справиться, поэтому пациент должен ждать, пока не возникнет бессознательная или автономная реакция.

Почему Джон только что ушел?

Этот вопрос в контексте данного сеанса, где миссис Л. видела Джона в качестве галлюцинации, служит в первую очередь косвенным внушением прекратить галлюцинировать. Он работает путем импликации и рефокусирует внимание.

Вы хотите, чтобы доктор Росси на вас смотрел?

В контексте данного сеанса, когда миссис Л. видит себя в галлюцинации обнаженной выше пояса, этот вопрос в значительной степени ратифицирует галлюцинаторное переживание с подразумеваемой директивой, что она должна проявить какую-то реакцию на то, что она обнажена перед относительно малознакомым человеком (она прикрыла грудь руками).

Вам приятно

(Пауза)

не знать, где вы находитесь?

Это косвенное составное внушение, которое обретает силу из многих источников. Оно является составным, поскольку одновременно задаются два вопроса: Вам приятно? Вы не знаете, где вы? Ответить на такой двойной вопрос настолько трудно, что пациент часто просто повинуется ему и ему “приятно, что он не знает, где он”. Использование отрицания “не знать” является дальнейшим источником замешательства, которое часто слишком трудно распутать, поэтому пациент просто повинуется. “Вам приятно” косвенно внушает удовольствие и является, таким образом, подкреплением.

Из этого анализа очевидно, что мы только подходим к самому началу нашего понимания языка вообще и вопросов в частности. Гипнотерапевт должен бы провести как можно более тщательное исследование этой области семиотики, известной как прагматика, взаимоотношений между знаками и пользователями знаков (Morris, 1938; Watzlawick, Beavin and Jackson, 1967; Watzlawick, Weakland and Fisch, 1974).

Упражнения с вопросами для анализа