Гипноз и «чудесные исцеления»

Рожнова Мария Сергеевна

Келет всем владеют — все могут. Одни келет принадлежат тундре — они пугливы, другие келет хозяева озер, есть страшный келет заразы — вот о нем тебе расскажу…

Впоследствии сам Богораз-Тан так изложил слышанный им рассказ об этом духе. За несколько лет до происходившего разговора на Чукотке разразилась эпидемия оспы, унесшая в могилу сотни людей, и это бедствие было свежо в памяти местных жителей. «Уже третий месяц грозный дух заразы кочует по большой тундре, собирая с оленных людей человеческие головы в ясак [2] . Никто не видел его лицом к лицу, но говорят, что ночью, когда последняя сноха, суетившаяся у костра, влезает внутрь полога, он проезжает

мимо стойбищ на своих длинноногих, красношерстных оленях, ведя бесконечный обоз, нагруженный рухлядью; полозья его саней — из красной меди; женщины едут вместе с ним, следя за упряжными оленями; захваченные пастухи гонят сзади бесчисленные красные стада с рогами, похожими на светлое пламя… Никто не видел его лица, но люди называют его хозяином страны».

2

Ясак — налог, выплачиваемый натурой: пушниной, оленями и т. п.

— Вот какой он страшный келет заразы, — закончил Айнанват.

— Ну, а как бороться с ним?

— Нельзя бороться — покориться надо.

— Ну, как же с болезнями не бороться, — возмутился Богораз.

— Почему с болезнями не бороться, — сказал Айнанват. — Можно с болезнями бороться, есть такие келет болезней, которые уступают шаману, их он может прогонять, а келет заразы — шаман прогнать не может, его самого этот келет заберет — покориться надо.

Понимая бесполезность дальнейшего спора, Владимир Германович спросил:

— А духов каких болезней прогоняет шаман?

— Многих, многих болезней. Шаман сильный защитник, ему добрые келет помогают злых прогонять. Вот завтра шаман Тэнгэт келет корчи из охотника Рькавчина прогонять будет. Приходи — посмотришь.

— Я с удовольствием, — поспешил согласиться Богораз, но< тут же с тревогой в голосе добавил, — но пустят ли меня?

— Почему не пустить, — верного друга чукчей всюду пустят.

Магическая процедура изгнания духов получила у ряда народностей Алтая, Сибири, Аляски и Кольского полуострова (чукчей, орочей, лопарей и др.) название «камлания».

Применение этой процедуры для врачевания проистекает из убеждения, что в кознях злых духов кроется объяснение физических страданий и болезней. В далекие времена появилось это ложное представление, тогда же, когда родилась вера в духов.

Одни народы стали считать болезнь нападением злого, враждебного духа на законного владельца тела человека — душу. Другие полагали, что болезнь возникает, когда жадный, прожорливый дух начинает грызть тело человека, воспользовавшись временным отсутствием его души. Поэтому считалось, что для избавления от болезни можно применять любые средства, которые принудят непрошенного гостя оставить терзаемую им жертву.

Погоня духа болезни за человеческой душой. Чукотский рисунок

К моменту появления религиозных верований люди уже накопили ряд сведений о лечебных снадобьях, и способах помощи при ранениях и заболеваниях. Но, уверовав в сверхъестественные силы, человек стал придавать этим снадобьям и способам мистическое толкование.

Лекарство действует якобы потому, что духи, заключенные в нем, сильнее духов болезни; или потому, что колдун, маг или шаман, в обязанности которых стало входить врачевание, придали снадобью своими заклинаниями чудотворную силу. Какой бы прием ни применял колдун, знахарь, шаман или маг, какое бы ни давал больному зелье, их действия окружается мистической таинственностью, цель которой заключается в том, чтобы подчеркнуть, что здесь совершается нечто необыкновенное,

приоткрывается завеса иного мира, врачеватель вступает в общение со сверхъестественными силами.

Подобные представления и до сего времени сохранились у некоторых отсталых народов.

Одна из известных исследовательниц Африки М. Кингсли писала, что, по мнению многих местных племен, каждое явление есть результат действия одних духов на других. Когда, например, врач дает лекарство, то дух последнего действует на духа болезни.

Негритосы Филиппинских островов убеждены, что целебное действие могут оказывать лишь травы, даваемые колдуном, произнесшим над ними заклинание. Слова колдуна напутствуют духов травы на борьбу с духом болезни.

Характерно, что ни колдуны и маги первобытных племен, ни знахари и шаманы отсталых народов не объясняли своих врачующих способностей собственной силой. Нет, они считали, что обязаны своим умением тем добрым духам, которые избрали их объектом особого расположения и помогают им в чародействе. Колдуны и шаманы объявили себя избранниками духов, посредниками между миром людей и миром сверхъестественных сил. Основываясь на записях самого В. Г. Богораза-Тана о его личных впечатлениях от обряда камлания у чукчей, мы продолжим рассказ о том, как происходило у них камлание, специально посвященное врачеванию.

На следующий день, как и условились, Айнанват привел Богораза в ярангу Тэнгэта. В яранге жарко натоплено и празднично убрано. Вдоль ее стен из натянутых оленьих шкур расселись люди, — лица у всех торжественны и суровы. Их собрала сюда беда. Лучший охотник стойбища Рькавчин попал в руки злых келет. Заблудившись в тундре, он несколько дней голодал, и тут-то напали на него келет. Когда его нашли, он, совсем одичавший, сидел у потухающего костра и, разбрасывая во все стороны головни, кричал на злых келет, которые его обступили, что не станет их добычей, но келет смеялись над ним, гримасничали и дразнили длинными красными языками. И потом келет не оставили Рькавчина. По ночам они являлись к нему, смеялись в лицо и опять показывали страшные языки. С Рькавчином тогда приключались корчи, он рвал на себе одежду, падал на пол и долго бился в судорогах — так терзали его проклятые келет, что смотреть было непереносимо. Несколько раз родственники и сам Рькавчин обращались к Тэнгэту, но шаман отказывался начать лечение, еще не подошло время, когда можно бороться с келет корчи. Лишь недавно он заявил матери Рькавчина: «Скажи сыну, через три дня буду изгонять из него злых келет». Шаман очень тщательно готовился к обряду. Все три дня он ничего не ел и только возился со своим бубном. Тэнгэт много раз смачивал, а затем просушивал туго натянутую перепонку из моржового желудка, бил по ней колотушкой из китового уса, все время прислушиваясь к возникающим при этом звукам.

Когда звон бубна стал громок и сух, как треск пересохшего дерева, как разрыв грозовой искры, шаман и велел Рыкавчину и его родственникам собраться у него в яранге. К этому времени охотнику стало совсем плохо. Злые келет нападали на него теперь каждую ночь и даже днем не давали ему покоя. Он уже не ходил, и его пришлось внести в ярангу шамана на руках и положить на указанное шаманом место.

Кругом царил полумрак. Лица присутствующих, лежащая фигура больного и сам шаман освещались только отблесками небольшого очага, разожженного посреди яранги.

Богораз осмотрелся. Некоторые из собравшихся были знакомы ему — охотники Катек, Ятиргин, Пэнлу, Кьотгерген. Знал он и Рькавчина.

Но вот шаман поднял над головой бубен, обычный, чукотского типа — маленький, круглый, с тонким деревянным ободком, — и ударил в него колотушкой.

— Э-гэ-гэ-гэй! — произнес он при этом и начал ходить вокруг лежащего охотника.

— Э-гэ-гэ-гэ-гэй! — громче и настойчивее выкрикнул он, как бы зовя кого-то, и тут же с истерическим надрывом в голосе закричал: