Гитлер и его бог. За кулисами феномена Гитлера
Шрифт:
«Сейчас в мире происходят великие перемены, – пишет Раушнинг. – Эта тема вновь и вновь всплывала в разговорах [Гитлера]: переворот, который мы, простые люди, не способны понять во всей полноте. В таких случаях Гитлер говорил как провидец и посвященный… Обретение “магического видения” казалось ему целью человеческой эволюции. Сам он считал, что уже стоял на пороге этого магического знания, и приписывал свой успех и свое будущее величие этому факту. Какой-то мюнхенский ученый, помимо специальных работ, написал несколько замечательных вещей о древнем мире и о первых сагах человечества, о способности людей в древние времена к видению в состоянии сна, о ином типе знания, которое нам показалось бы сверхъестественной силой, выходящей за рамки рациональных законов природы. Раньше у людей в центре лба
В документальных фильмах о партийных конгрессах в Нюрнберге и сейчас можно увидеть представителя фюрера, стоящего на трибуне над немцами в униформе, построенными четкими каре. Он вдруг резко поворачивается влево, твердо вскидывает руку, приветствуя прибывающего Гитлера, и, как председатель НСДАП, объявляет: «Партия собралась на съезд и приветствует своего фюрера Адольфа Гитлера. Заседание продолжается. Говорит Гитлер!»
Этим человеком, гордо представлявшим своего вождя миру, был Рудольф Гесс. В жизни Гитлера он играл очень неординарную роль.
Гесс родился в 1894 году, в египетском городе Александрия, где его отец занимался коммерцией. Он обучался в элитных бизнес-школах в Европе, например, в 'Ecole sup'erieure de commerce в Невшателе в Швейцарии, и свободно говорил по-английски. Во время войны он поначалу был лейтенантом пехоты, но затем перешел в воздушные силы и стал одним из боевых пилотов, гордых и заносчивых. О том, что он был первоклассным пилотом, свидетельствуют его победа в соревновании по перелету вокруг Цугшпитце, высочайшей горы в Германии, а также осуществление непростого перелета в Шотландию несколько лет спустя. После окончания Первой мировой войны один из офицеров его полка ввел его в общество Туле. Он стал одним из активных участников его «внутреннего кружка». Во время красной революции в Баварии он сражался в Kampfbund Tule, подразделении Добровольческого корпуса, сформированном этим обществом. Хеземан пишет, что Гесс был «близким доверенным лицом Рудольфа фон Зеботтендорфа». Это может объяснить, почему Гесс, будучи «полновластным представителем» фюрера, помог своему бывшему наставнику, когда у того в 1933 году возникли серьезные проблемы с нацистскими властями.
В апреле 1919 года Гесс, зарабатывавший на жизнь экспортом текстиля, был представлен Карлу Хаусхоферу (1869—1946), который был когда-то командиром его полка. Гесс проявил интерес к «геополитике» Хаусхофера, которую генерал-майор преподавал в Мюнхенском университете. Он вскоре станет его студентом. Между учителем и учеником установится очень тесная связь. Гесс очень интересовался всем, что касалось оккультизма. Хаусхофер же претендовал на то, что обладает способностью ясновидения, будучи при этом знакомым со многими аспектами знаний традиционного Востока, в особенности Японии. На основании этого можно резонно предположить, что близкие взаимоотношения между пятидесятилетним преподавателем и двадцатипятилетним учеником имели оккультную подоплеку. В дневнике жены Хаусхофера упоминается о серии ночных отсутствий генерала, начиная с 5 июня. Тот объяснял их караульной службой. Но генералов не посылают в караул, а ситуация в Баварии к тому времени нормализовалась. Однако как раз тогда заговорщическая и политическая активность националистов достигла пика, и, по стечению обстоятельств, именно 5 июня в Мюнхенском университете начались курсы армейских пропагандистов. Хаусхофер знал всех их организаторов и лекторов.
Карл Хаусхофер был амбициозным человеком. Его сын Альберт позже, находясь в тюрьме, напишет, что его отца «ослепила мечта о власти». Сам Хаусхофер был убежден, что его геополитическая теория объясняет фундаментальные политические процессы, в том числе войны, и что она поможет Германии завоевать достойное место под солнцем. Поле применения геополитики обширно – в последние годы эту теорию даже реабилитировали. И все же в конечном счете она сводится к
Однако у него был один серьезный недостаток: его жена была дочерью богатого бизнесмена-еврея. Поэтому сомнительно, что он когда-либо входил в общество Туле, ведь каждый член Germanenorden должен был представить декларацию о том, что в жилах его близких нет ни капли еврейской крови. Хаусхофер также держался на расстоянии от Гитлера. Даже когда его ученик Гесс в мае 1920 года убедил своего профессора присутствовать на одном из его выступлений, «генерал-профессор» Хаусхофер не пошел на риск и не стал компрометировать себя общением со странным политическим выскочкой, австрийским капралом, тогда еще числившимся в армии. Более того, Хаусхофер, как впоследствии сообщила его жена, досадовал на влияние, которое Гитлер оказывал на его ученика и близкого друга.
Энтузиазм Гесса по поводу Гитлера был поистине безграничным, доходящим до «экстатического фанатизма» (Гильперт). «Эта странная дружба» (Берш) приведет к тому, что Гесс будет сообщать в письмах, что Гитлер – его «дражайший друг, выдающееся человеческое существо!» «Я как никогда предан ему! Я люблю его!»281 Эти взаимоотношения стали особенно тесными в ландсбергской тюрьме – Гесс принял активное участие в мюнхенском путче. Именно он окружил своими штурмовиками членов правительства и объявил, что они арестованы. После провала путча он некоторое время находился в бегах, затем нашел убежище в доме Хаусхофера, которому удалось убедить его сдаться полиции. В мае 1924 года Гесс так и поступил и, к своему удовольствию, также оказался в Ландсберге. «Как мне повезло, что я оказался здесь! – писал он своей матери. – Каждый день я могу быть вместе с этим сияющим существом – Гитлером»282.
Ситуацию в ландсбергской тюрьме мы описали выше. К нашей же истории непосредственное отношение имеет то, что Гитлер и Гесс оказались не только на одном этаже, но и в одной «квартире». Этот период жизни Гитлера очень важен, так как у него вновь появилось, по словам Гесса, «время сконцентрироваться, отдохнуть и обрести фундаментальные знания»283. Принимая во внимание личности и интересы обоих, представляется очевидным, что они создали вокруг себя оккультную атмосферу. Теперь в каждом письме Гесс называет Гитлера «трибун» (отсылка к переживанию Гитлера после «Риенци»).
Хаусхофер, навещая Гесса, по необходимости встречался и с Гитлером. Установлено, что профессор геополитики навестил тюрьму восемь раз и провел у обоих заключенных в общей сложности двадцать два часа. Безусловно, этого времени было достаточно, чтобы Хаусхофер смог развить свои теории перед Гитлером. Некоторые результаты этих частных уроков можно обнаружить в «Майн Кампф». Когда позже Хаусхофер попадет в переплет из-за перелета Гесса в Шотландию, он напомнит нацистским властям, что знал Гитлера с 1919 года – что, может быть, и справедливо, но еще не значит, что он общался с ним с того времени, – и что он навещал Ландсберг «каждую среду».
Рудольф Гесс был одним из трех людей, с которыми у Гитлера установились близкие взаимоотношения. Двое других – это Дитрих Эккарт и Альберт Шпеер. Естественно, с каждым из них отношения складывались по-разному. Эрнст Ганфштенгль описал, как вел себя Гитлер вечером сразу после выхода из тюрьмы. «Тогда мне особенно бросилась в глаза эмоциональная составляющая дружбы, выросшей между ним и Гессом. “Ach, mein Rudi, mein Hesserl” [О мой Руди, мой Гессик], – стонал он, расхаживая взад и вперед. “Как ужасно, что он еще там!” [Гесс вышел на свободу позднее] … Вероятнее всего, физической гомосексуальной связи между ними не было, однако пассивное влечение было налицо»284.