Гитлер в Москве
Шрифт:
Но Оскар Штирлиц на это не обращал внимание, он учился на вечернем отделении Берлинского университета, по профессии «Электромеханик». Но когда он прочитал первые учебники на русском языке, датировавшиеся 1962 годом издания, и ознакомился с технологиями радиоэлектроники, он понял, что ему очень повезло с фамилией. На этот курс набирали только тех специалистов, кто имел допуск, не ниже второго.
Штаб-квартира «Аненербе», Пюклерштрассе, 16.
Июль 1939 г.
Аненербе несмотря на советы Виктора не разогнали. Должна же быть у проекта ширма, а то информация уже начала расползаться. Кто-то что-то ляпнул в пивной, кто-то намекнул другу, естественно никакой конкретики не было, но слухи
Берлин. Рейхсканцелярия, кабинет Гитлера.
Июль 1939 г.
— Альфред, нам надо ее построить! — вещал фюрер в своем кабинете, — в Англии — Тауэр, в Америке — небоскребы, во Франции — Эйфелева башня, а у нас будет Берлинская телебашня, со смотровой площадкой и крутящимся рестораном.
— Адольф, — любимец фюрера, Альфред Шпеер, один из немногих, кому разрешалось именовать Лидера Великой Германии по имени, склонившись над чертежами устало произнес, — вы знаете сколько стоит подобный проект? Сейчас Рейх его просто не потянет. Нет, я за постройку и готов ее возглавить, прекрасный проект, гораздо лучше чем башни в Торонто, и Китае, но и вы поймите меня правильно. Неопробованные технологии. Материалы, которые только предстоит создать. Но самое главное — денежные ресурсы.
— Значит только после войны? — искренне грустно спросил Гитлер.
— Да, мой фюрер, — ответил Альфред Шпеер.
— Тогда вам еще задание, — ответил Гитлер, — посмотрите здания в Москве разных времен, от наших до ихних, и скажите свое мнение. Я не хочу превращать эту жемчужину градостроительства в то во что ее превратят большевики, а особенно их потомки.
— Я поработаю над этим Адольф, — ответил Шпеер и вышел из кабинета.
Берлин. Рейсхканцелярия, кабинет Гитлера.
Июль 1939 г. Там же на следующий день.
С утра несмотря на отсутствие каких-либо плохих известий рейхсканцлер Великой Германии пребывал в скверном настроении. Впрочем подобное с ним случалось часто. Все мемуаристы отмечали, что Гитлер был слишком подвержен собственным эмоциям. Поэтому Мюллера он встретил, не здороваясь вопросом:
— Надеюсь Генрих у вас не обычная рутина, судя по вашему раздутому портфелю.
— Нет, мой фюрер. На этот раз у меня у меня есть чем вас порадовать, — но он не расстегнул портфель, а полез в карман и торжественно, как очень ценную вещь поставил перед Гитлером патрон. Обычный, стальная гильза покрытая темно-зеленым лаком, пуля в медной «рубашке». Гитлер посмотрел на него, повертел в руках, потом взвесил на ладони.
— И что? Думаете я таких не видел? — начал заводиться он, — да я их ящиками таскал, если
— Все верно, но это наш патрон, — сделав ударение на слове «наш», — объяснил он, — обратите внимание на маркировку, — слегка позволил себе улыбнуться Мюллер.
— Хм, — фюрер внимательно вгляделся в клеймо на гильзе. Все верно, стандартная маркировка «Оружейных фабрик Зуль», вот только был проставлен год 1939, что никогда не делалось, — а зачем год проставили?
— Для истории, мы первые разработали такой патрон и оружие для него.
— Так и в том мире мы первые разработали промежуточный патрон. Я имею в виду массовую серию. Но это лабораторный образец как я понимаю? — хмуро посмотрел на начальника Гестапо фюрер.
— В том то и дело что нет. Уже налажена линия массового производства. Благодаря технологиям из мира Виктора, удалось удешевить и все имеющиеся производства стрелковых боеприпасов.
— Крупп будет в восторге, — усмехнулся Гитлер, — скверная дешевая сталь, обретет большие заказы. А что по другим калибрам?
— К сожалению лаковое покрытие может применяться в винтовках, автоматах, крупнокалиберных пулеметах, но не более 14 мм. В остальном остаются латунные гильзы. Лак слишком хрупок для подобных орудий. Скалывается, засоряет патронник, и в итоге орудие может просто заклинить. Но и при этом, экономия просто огромная.
— Да вы правы, война — это прежде всего деньги, — согласился фюрер, скверное настроение никак не желало отпускать его, несмотря на хорошие новости, — дальше Генрих.
Мюллер открыл портфель и поставил перед Гитлером приемник. Небольшой такой транзистор как бы назвали его у нас. Железный корпус, передняя панель из дерева. Тумблер включения, ручка настройки громкости, ручка настройки станции приема. Шкала с делениями. Никелированная телескопическая антенна.
— Понятно, можете не объяснять Генрих, — фюрер сразу включил приемник и немного покрутив ручку настройки поймал Берлинское радио. Диктор бодреньким голосом рассказывал последние международные новости.
— Решили деньжат подзаработать, Генрих, как в свое время японцы? Непохоже это на вас, — язвительно заметил он. Шеф Гестапо действительно обладал финансовой чистоплотностью, несмотря на большие возможности, и жил только на жалование, впрочем оно было немаленьким.
— Никак нет мой фюрер, мне хватает моего жалования, — спокойно ответил Мюллер, — а вот это действительно опытный образец. Просто в лаборатории попросили меня показать их достижения. Опять же — все детали с нашего радиозавода. Если выиграем войну, можем запустить в массовую серию.
— Вот именно, если выиграем, — заметил фюрер, но его настроение уже стало улучшаться.
— А вот для этого мы разработали портативную рацию, — и Мюллер выложил на стол очередной «подарок фюреру», — это уже массовая серия.
Рация представляла собой почти точную копию нашей милицейской рации в годы «застоя».
— Дальность уверенного приема 5–10 километров, зависит от местности, на самолетах стоят другие побольше, но и дальность больше 50, время работы 10–12 часов, эти рации мы можем производить до 1000 штук в год.
— Но самое главное, — тут как заправский фокусник шеф Гестапо вытащил из портфеля небольшой блок, размером в две пачки сигарет, — вот это уже наша разработка. Миниатюрный шифратор. Подключаете его сюда, он легко сдвинул небольшую крышку сзади рации и воткнул в разъем шифратор. Затем защелкнул держатель.
— Видите кнопки на обратной стороне? Как на сотовом телефоне. От одного до десяти. И две дополнительные кнопки. Включив любую из них вы услышите только невнятное бормотание в эфире. Небольшая схема искажающая поток, и все враг уже не может разобрать что вы там говорите. Если он конечно не знает кода, то есть какие клавиши нажимать. Система очень простая, но эффективная и главное, быстродействующая не надо никаких шифроблокнотов, Энигм. Для диверсионных групп то что надо.