Гладиатор Гора
Шрифт:
Это и в самом деле был ножной браслет, тяжелый, внушительный и практичный. Мужчина плотно надел его на левую лодыжку мисс Хендерсон и запер особым устройством. К ужасу своему, я понял: Беверли не сможет снять его. Ей придется носить этот браслет, пока кто-то другой не избавит ее лодыжку от металлического кольца.
— Х-4642? — спросил работорговец.
— Да, — подтвердил другой мужчина, подняв ногу мисс Хендерсон и осмотрев стальное устройство.
Толстяк закрыл свой блокнот и кивнул помощникам, стоявшим по обеим сторонам от мисс Хендерсон. Без разговоров эти
После этого ее запястья прикрепили к стенкам контейнера. Из-за маленького размера клети колени пленницы пришлось связать. Затем были зафиксированы и лодыжки.
Толстяк взглянул на девушку. Тяжелый ремень, плотно застегнутый на животе, держал ее тело вдоль одной из стенок клетки. Работорговец улыбнулся. Не оставалось сомнений в том, что ценный трофей в безопасности.
Думаю, мне не следовало смотреть на нее, но я не мог удержаться. Одетая, она была красива, обнаженная — фантастически прекрасна. Я с трудом мог представить себе радость, которую чувствовал бы мужчина, имея такую женщину у своих ног.
— Закройте клетку, — приказал толстяк. Прикрепленная на петлях боковина контейнера захлопнулась, и Беверли оказалась взаперти.
Крепления были приготовлены заранее. Теперь двое мужчин заперли их при помощи десятка болтов. Открыть контейнер изнутри не представлялось возможным. На верхней половине дверцы я увидел два маленьких круглых отверстия, каждое по полдюйма шириной. Через них пленница сможет дышать.
Содержимое клетки, то есть мисс Хендерсон, однажды, без сомнения, будет выставлено на торги. Мысль о том, что это произойдет в реальности, а не в воображении, оказалась почти невыносимой.
— Поставьте клетку в грузовик, — распорядился работорговец.
Его подручные вдвоем подняли контейнер и вынесли его из комнаты. Третий шел впереди, указывая путь.
Лежа на полу, я ощутил поток свежего воздуха. Где-то открыли дверь. Я напрягся и тут же почувствовал ботинок на пояснице.
— Даже не пытайся, — послышался голос таксиста.
Струя свежего воздуха иссякла. Я услышал, как закрылась дверь в другую комнату. Толстяк обернулся и посмотрел на меня.
— Ты обращался с ней как с товаром, — злобно сказал я ему.
— Она и есть товар, — ответил он.
— Что ты собираешься с ней делать?
— Она будет переправлена на планету под названием Гор. Там ее заклеймят и продадут на торгах.
— Неужели ты посмеешь сделать это?
— Это мой бизнес, — ответил толстяк. — Я работорговец.
— Разве тебе не жаль твоих несчастных пленников?
— Они не заслуживают жалости. Они просто рабы.
— А как же их чувства?
— Они не имеют значения, — произнес он. — Впрочем, если тебе действительно интересно, ни одна женщина не бывает по-настоящему
Я молчал.
— Освободи женщину, и она попытается уничтожить тебя. Поработи ее, и она приползет к тебе на брюхе и будет умолять дать полизать твои сандалии, — продолжал работорговец.
— Безумие! — закричал я. — Неправда! Ложь!
Толстяк ухмыльнулся.
— Типичный человек с Земли, правда? — спросил он у своего подручного, стоявшего позади меня.
— Да, конечно, — ответил тот.
Вновь на короткое мгновение возник приток свежего воздуха. Трое мужчин вернулись в комнату.
— Клетка поставлена в грузовик вместе с другими, — доложил один из них.
Я был потрясен. Это значило, что имелись и другие девушки, разделившие ужасную и жалкую участь мисс Хендерсон.
И тут я почувствовал, что нахожусь в центре внимания. Мне стало очень страшно. Я покрылся потом, осознав, что ни мне, ни Беверли не закрывали глаз, когда везли сюда. Эти люди, очевидно, не боялись, что мы сможем в будущем опознать их самих или интерьер этого помещения.
— Что вы собираетесь сделать со мной? — спросил я. Водитель такси приблизился и стоял теперь где-то в восьми — десяти футах передо мной. В руках у него оказался револьвер. Из кармана пиджака он достал полый цилиндрический предмет и привинтил его на дуло револьвера. Это был глушитель.
— Что вы собираетесь сделать со мной? — повторил я.
— Ты слишком много видел, — ответил толстяк.
Я попытался встать на ноги, но двое бандитов удержали меня на цементном полу. Угловым зрением я видел револьвер. Затем почувствовал тупой конец глушителя, прижатый к моему левому виску.
— Не убивайте меня, — взмолился я. — Пожалуйста!
— Он не достоин пули, — сказал работорговец. — Поставьте его на колени. Возьмите железную удавку.
Человек, который вез нас на такси, снял глушитель, положил его обратно в карман и засунул оружие за пояс. Меня держали за плечи, поставив на колени.
Один из негодяев встал позади меня. Я почувствовал, как тонкая железная проволока обвила мою шею.
— Я еще должен сегодня кое с кем встретиться, — напомнил таксист.
— Мы будем ждать тебя на шоссе, — ответил толстяк. — Ты знаешь где.
Таксист кивнул.
— Мы должны быть на новом месте погрузки в четыре утра, — сообщил работорговец.
— Она кончает работу в два, — пояснил водитель такси. — Я буду ждать ее.
— Мы будем недалеко. Раздеть, уколоть и упаковать ее сможем и в грузовике, — сказал толстяк.
Я почувствовал, как проволочная петля сжимает мое горло, и закричал:
— Пожалуйста, нет, пожалуйста, не надо!
— Это произойдет быстро, — утешил меня работорговец.
— Пожалуйста, не убивайте меня! — молил я.
— Ты умоляешь о жизни? — спросил он.
— Да! — поспешно ответил я. — Да, да!
— Но что нам с тобой делать?
— Не убивайте меня, пожалуйста, не убивайте! — Я извивался на коленях с проволокой на шее.
Толстяк поглядывал на меня сверху вниз.
— Пожалуйста, пожалуйста! — кричал я.