Гладиатор Гора
Шрифт:
— Какой вы отвратительный и невежественный грубиян! — улыбнулась она.
— Я никогда раньше не видел, чтобы вы надевали что-то по-настоящему женственное, — сказал я. — Кроме того, оказывается, вы признаете, что некая доля женственности вполне допустима. На вас это не похоже.
Беверли опустила голову.
— Безусловно, каким-то образом вы изменились, — добавил я.
— Возможно, — подтвердила она.
— Вы ведь недавно купили этот наряд? — спросил я.
— Да.
— Когда именно?
— Сегодня
— Вы сегодня больше чем просто нарядны, — заметил я.
— Спасибо, — ответила она.
— И вы сегодня немного накрашены, на глазах — тени, — добавил я.
— Да, — согласилась она.
— К тому же от вас пахнет духами.
— Да… Я искренне надеюсь, что никто из моего факультета не увидит меня такой.
— Они стали бы высмеивать вашу привлекательность, — начал я, — и попытались бы отомстить вам из зависти?
— Да, думаю, так, — кивнула Беверли.
— Эта перемена в вас так неожиданна! Должно быть, она связана с вашей встречей с толстяком в той загадочной квартире? — спросил я.
Беверли снова кивнула.
— Да, — сказала она. — Это странно… Никогда в жизни я не чувствовала себя такой женственной, как в то мгновение, когда он приказал мне встать на колени и прислуживать ему.
— Это высвободило вашу женственность? — подсказал я.
— Да. Это так странно! Я не могу объяснить этого.
— Вы попали во власть мужчины, — пояснил я. — Первый раз в вашей жизни вы, возможно, испытали прелесть естественных биологических отношений.
— Я отказываюсь признавать ваш анализ! — воскликнула она.
— А еще вы были сексуально возбуждены, — добавил я.
— Откуда вы знаете? Я ничего об этом не говорила.
— А вам и не требовалось говорить, — продолжал я. — Это было заметно по выражению вашего лица, по голосу, по тому, как вы вспоминали пережитое.
— Вы отвратительны, — раздраженно сказала мисс Хендерсон.
— Позвольте помочь вам с пелериной? — предложил я.
— Я справлюсь сама, — ответила она.
— Без сомнения.
Беверли оглянулась на девицу за перилами гардероба. Та отвернулась.
— Хорошо, — вдруг произнесла мисс Хендерсон немного громче, чем следовало. — Вы можете помочь мне с моей накидкой.
Она замерла, и я, стоя позади нее, набросил пелерину ей на плечи. На очень короткое мгновение после того, как пелерина уже была на ней, я задержал свои руки на ее плечах. В эту секунду она почувствовала объятие. Затем я отпустил Беверли. Ее тело было напряженным, готовым к защите, к отпору.
— Не пытайтесь подчинить меня вашей власти, — зло прошептала она. — Я никогда не покорюсь мужчине.
А затем четко, вежливо,
— Спасибо.
Внезапно она тихо застонала, а потом радостно воскликнула:
— Привет, как дела? Как здорово встретить вас здесь! Произошел обмен приветствиями. Я увидел двух особ женского пола, которые вошли в ресторан. Одна была повыше, другая пониже, и обе напоминали лошадей. Они злобно оглядели меня, а затем с восторгом обратились к Беверли:
— Какая вы хорошенькая сегодня, мисс Хендерсон, — сказала та, что повыше.
— Иногда вполне допустимо надеть платье, — ответила Беверли. — Это свобода!
— Конечно, правильно, — ответила высокая. — Вы выглядите очаровательно, просто очаровательно.
Та, что поменьше, ничего не сказала. Обе прошли в обеденный зал, где их приветствовал метрдотель.
— Мне ни за что не надо было сюда приходить, — проговорила Беверли.
— Это знакомые из университета? — спросил я.
— Да, — ответила Беверли, — они участвуют в двух моих семинарах.
— Вы выглядите больной и несчастной, — заметил я. — Неужели вам не все равно, что они думают?
— Они обладают большим влиянием на моем отделении, — ответила мисс Хендерсон, — особенно та, высокая. Даже некоторые мужчины-профессора боятся их.
— Хватит об этом! — воскликнул я.
— Аспиранты, не имеющие постоянной должности, боятся оценок студентов, — объяснила она, — и, что более важно, их влияния на оценки других. Большинство наших молодых преподавателей обоего пола делают то, что от них ожидают, и стараются угодить студентам. Они не хотят потерять свою должность.
— Я знаком с этим, — сказал я. — Это называется академической свободой.
Беверли завязала свой капюшон. Мы вышли из ресторана.
— Я возьму такси, — предложил я.
— На самом деле я не настоящая женщина, — печально сказала она на улице. — Я слишком женственная. Но я пытаюсь побороть свою женственность, стараюсь справиться с ней.
— Вы могли бы удвоить свои усилия, — сказал я. — Вы могли бы лучше стараться.
— На отделении со мной покончено, — простонала Беверли. — Они опозорят меня и уничтожат.
— Вы можете перевестись в другой университет и начать сначала, — предложил я.
— Возможно, — согласилась она. — Но боюсь, это бесполезно. Все может повториться. Или на новом месте кто-нибудь скажет, что я неправильная…
— Неправильная? — не понял я.
— Не такая, как они, — объяснила Беверли.
— Не такая, как эти две женщины, которых мы встретили в ресторане? — уточнил я.
— Да, — ответила она. — Они сильные и похожи на мужчин. На таких мужчин, какими те были раньше.