Гладиаторы по закону
Шрифт:
— Норвел, мне нужно что-нибудь поесть, не то я совсем помру…
Вирджиния тяжело вздохнула и поднялась.
— Закрой рот, — спокойно сказала она дочери. — Норвел, помоги мне поднять наверх большой чемодан.
Она отшвырнула ногой мешавшие пройти консервные банки и, не обращая внимания на дочь, направилась к лестнице.
Норвел молча последовал за ней по узким ступеням, которые прогибались и трещали под их весом. Верхний этаж «мансарда для вашей разросшейся семьи» был весь мокрый, но Вирджиния отыскала местечко, куда не капал дождь, и поставила туда чемодан.
— Спускайся и займись
Прежде чем они успели разместиться, к ним нагрянули гости.
Сперва прибыли трое мужчин в потрепанных дождевиках.
— Полиция! — сказал один из них, тыча чем-то металлическим в лицо Норвела. — Обычная проверка. Что у вас там есть? Какие-нибудь ценности, спиртные напитки, наркотики? Оружие, которое необходимо зарегистрировать?
— Полиция только что отъехала, — запротестовал было Норвел.
— Это, приятель, полиция из пузырного города, — пояснил мужчина. — Белли-Рэйв не входит в сферу ее деятельности. Лучше прислушайся к моему совету и не спорь с нами. Ну, так что у тебя там есть такое, что должно подлежать регистрации?
— По-моему, ничего, — неуверенно пожал плечами Норвел. — Если только не считать нашей одежды.
Полицейские решительно направились к сумкам.
— Только одежда? Ни оружия, ни спиртного?
— Вы чертовски правы! Оружие у нас есть! — прозвучал сверху четкий и звонкий голос Вирджинии. — А ну, бездельники, кругом марш и убирайтесь отсюда побыстрее, иначе будет хуже!
Норвел, вытаращив глаза, смотрел на старомодный револьвер в руках жены.
— Одну минутку, сестренка, — возразил один из «полицейских».
— Вон отсюда! — гаркнула Вирджиния. — Считаю до пяти. Раз, два, три…
Ругаясь, лже-полицейские сочли за лучшее убраться из дома.
Вирджиния присела на ступеньку и передала револьвер Норвелу.
— Держи, — спокойно произнесла она. — И при случае пользуйся. Учти, в Белли-Рэйв нет полиции.
Норвел осторожно поднял револьвер. Он был на удивление тяжелым, гораздо тяжелее, чем казался.
— Откуда у тебя эта штука?
— Он всегда был у меня, — уныло ответила Вирджиния. — А раньше, когда Тони был жив, принадлежал ему. Это тебе урок — здесь не прожить без пистолета.
Подошла сияющая Александра.
— Ты была великолепна! — с восторгом выпалила она. — Какие мерзкие скоты! Одному Богу известно, что могло бы со мной случиться, будь здесь только один Норвел.
Она попыталась чмокнуть мать в щеку, но та оттолкнула дочь и смерила ее холодным взглядом, после чего заговорила как-то странно и сухо.
— Больше никакого сюсюканья, девка. С этого момента ты будешь со мной тише воды и ниже травы. И с Норвелом тоже! Здесь мы не позволим никакого вранья, притворства, хитрости или проявления плохого настроения. Научись вести себя как положено, и мой тебе совет — поторопись! Один ложный шаг с твоей стороны — и ты вылетишь отсюда пулей. Я продам тебя.
Лицо Александры исказилось от ужаса.
— Или ты научишься плавать, или утонешь. Ты теперь в Белли-Рэйв, понятно? — бесстрастно продолжала мать. — И не вздумай хотя бы разок забыть об этом. А теперь убирайся отсюда. Если ты не в состоянии украсть что-нибудь и
Девочка, онемев, не двигалась с места. Вирджиния взяла ее за плечо и вытолкнула в дверь, которую тут же захлопнула.
Норвел глядел сквозь щель в досках, которыми было забито окно, и увидел, как Александра, плача, потащилась по разбитой дорожке.
— Что ты говорила о какой-то продаже? — нерешительно обратился он к Вирджинии — новой для него Вирджинии.
— То, что слышал. Я продам ее. Это очень легко сделать. Всегда можно найти для ребенка хозяйку, которой она должна помогать в чем-нибудь. Не знаю, каковы сейчас цены, но когда мне было тринадцать лет, я приносила пятьдесят долларов.
— Ты? — волосы у Норвела встали дыбом.
— Я. Не какая-нибудь Вильгельмина Снодграсс или Зенобия Выверботтон. Я! Твоя жена! Мне повезло, меня продали не в дом, а «шестеркой». Хозяин занимался марихуаной, и я помогала ему завлекать клиентуру. Там я повстречала Тони. А теперь, если нет больше глупых вопросов, помоги мне распаковаться.
У Норвела голова шла кругом. Без всякого стыда или оправданий она уничтожала свою биографию — ту биографию, которую он так старательно составил из «случайных» намеков и признаний в течении многих лет. «Она не хотела рассказывать об этом», но каким-то образом Норвел чувствовал. Честные, работящие родители, скромная бедная жизнь тружеников. Тепло родительских чувств, порожденное необходимостью взаимной поддержки. Изнурительная борьба в течении многих лет — нечто такое, в подробности чего она не вдавалась, но честное и открытое. Знакомство с Тони Эллистоном — обаятельным простолюдином из числа участников Дня Состязаний. Совсем неплохим парнем. Но это не было любовью, Норвел, совсем не то, что у нас…
Ему казалось, что он чертовски проницателен. Из этих разрозненных фрагментов он составил нечто цельное, улыбаясь собственному уму из-за того, что ей-то невдомек, сколь много ему о ней стало известно.
А она, на самом деле, выворачивала карманы покупателей, проданная торговцу наркотиков своими родителями.
Послышался стук в дверь.
— Если эта дрянь вернулась раньше, чем я ей велела… — процедила сквозь зубы Вирджиния, однако тут же вскрикнула, распахнув дверь.
Норвел, к великому своему удивлению, обнаружил, что направил револьвер в грудь стоящего перед ним верзилы.
Гость быстро поднял вверх огромные ручищи и, улыбаясь, произнес:
— Не стреляйте, мистер. Я человек безвредный. Я знаю, что не красавчик, но тем не менее вреда никому не причиняю. Я зашел сюда, чтобы помочь вам. Показать, где зарегистрироваться и все такое. Меня зовут Шеп. Я с вами без обмана. Покажу лучшие места, где можно раздобыть дров, просвещу относительно здешних банд. Я прослышал, что у вас есть девушка. Вы можете ее продать. И я посоветую вам, какую взять цену. Вы хотите заняться каким-нибудь бизнесом? Я познакомлю вас с нужными людьми, и они помогут вам с конопляными семенами. Если у вас есть настоящие деньги, я сведу вас с поставщиками сахара и теми, кто может сдать в аренду отличный самогонный аппарат. Я всего лишь Шеп, мистер. Я просто стараюсь для других.