Глас Извечной Силы. Том 3
Шрифт:
— Возможно, Чардо, возможно. Мэтр Анафрахион не однократно удивлял меня за все эти годы. В нем столько граней, столько контрастов, которые порой противоречат друг другу и кажутся несовместимыми. Он придумает что-нибудь. Не один, так вместе с Люцифером и другими Великими.
— Надеюсь на это…
Солнце уже почти село за горизонтом, и Советник решил, что пора начинать. Он совершил несколько пасов руками, и нарисованный круг ушел глубоко под землю. Там магическая фигура достроилась в полноценную пентаграмму. Конечно же, светлые это ощутили, но уже ничего не могли сделать. Фигура не позволяла им переместиться и даже переступить
— Ну что ж, брат, пора начинать, — Советник встал и потянулся вверх, как после сна.
— Давненько мы не дрались, — Палач достал кнут. — Как и раньше, кто больше?
— А почему бы и нет, — пожал плечами Норкл.
Они напали на крепость. Множество светлых бросилось на них, и ученики Анафрахиона злорадно улыбнулись. Палач принялся орудовать своим легендарным кнутом. Одни взмах плети и около десяти светлых разрубило надвое. Никаких преград не было, словно в руках у Чардо был очень длинный и острый меч. Даже доспехи не помогали светлячкам.
Советник же не признавал оружия и предпочитал пользоваться исключительно магией. Хотя в редких случаях он мог и руками помахать. Ангелы окружили его, но нападать не спешили. Норкл одним движением руки создал вокруг себя воздушные порывы, которые рассекли светлых на множество частей. Четверо ангелов хотели ударить с нескольких сторон. Под ногами Советника образовался густой черный дым, который набросился на светлячков и вошел внутрь них через глаза и рот. Контроль Тьмы, так называлось это заклинание. Теперь эта четверка повиновалась первому ученику некроманта, и он направил их на других светлых.
Чардо обхватил кнутом шею одному крылатому, резко дернул на себя, и голова оторвалась от тела. Сделав эдакий выпад плетью, Палач проткнул двоих. У него проскользнула мысль, что можно было бы даже зажарить этих светлых на медленном огне. А что, ангелы на вертеле… интересно и необычно. Топнув ногой по земле, вверх взметнулись комки грязи и мелких камней. Точный удар кнутом по ним всем, и они превратились в каменные иглы, летящие в светлых.
Норкл раскрыл ладонь так, словно бросил что-то на землю. Вся растительность, любая живность, вокруг него испепелились незримым огнем. Земля превратилась в выжженную пустошь. Мгновенно, неожиданно. Не менее тысячи святош исчезли от этого странного заклинания.
Чардо размахивал кнутом над головой все быстрей и быстрей. Его жуткое оружие заблестело светло-голубой пыльцой и искрами. Не останавливаясь и не замедляясь, Палач постепенно опускал плеть, и та касалась земли. Один из ангелов оказался слишком близко. Он успел занести молот, но ученик некроманта вырвал оружие у него из рук при помощи кнута, размахнулся им как следует, и прибил светлячка его же собственным молотом.
Наконец-то показались паладины и инквизиторы. Первые были похожи на воинов, но в блестящих серебряных доспехах, а вторые не отличались ничем от простых светлых магов. Словом, вид был довольно нелепым для столь грозной силы (по крайней мере, именно такими представляли их светлые).
Инквизиторы прибегли к магии против Палача, но они не смогли ему даже одежду потрепать. Решили ударить вместе, но Чардо направил навстречу белому потоку свой кнут. Яркая вспышка ослепила всех стоящих рядом. Поток распался на множество лучей,
— Слабаки, — с презрением произнес Палач.
На Советника напали паладины. Норкл легко и грациозно уворачивался от всех их атак. Шаг влево, шаг вправо, немного назад, в сторону и повернуть голову, немного пригнуться, чуть отклониться назад. Он издевался над ними и не торопился нападать в ответ. Его не сумели даже поцарапать, не то что серьезную рану нанести. Когда Советнику это надоело, то он решил избавиться от них несколько иным способом. Увернувшись от копья паладина, Норкл подошел к нему почти вплотную и положил руку ему на плечо. Глаза светлого полностью почернели и он пал замертво. Так и избавлялся от них первый ученик некроманта — простым касанием.
Палач старался не подпускать врагов близко к себе. Но когда перед ним предстал здоровенный орк, он несколько удивился.
— Я Аргар Бус-Тхари, командир этой крепости! — представился клыкастый. — Вызываю тебя на бой, отродье Тьмы! Я буду сражаться, как никогда прежде. Мой род славится великими воинами и полководцами! Я уничтожу тебя и…
Договорить ему не удалось, ибо парой взмахов кнута он распался на четыре части.
— Да, да, разумеется, — язвительно произнес Палач и двинулся дальше. — Орк на стороне Света… Что же будет дальше? Сам Вседержитель почтит нас своим присутствием? Куда катится Вселенная…
Так и сражались. Испепеляли, уничтожали, выжигали… словом, веселились как могли и как умели. Давно они не сражались бок о бок. Когда все было кончено, братья опустошения осмотрелись. Они оправдали свое название, ибо от крепости не осталось ничего. Стены, замок, казармы и какие-либо здания были превращены в ничто. Это нельзя было назвать руинами и их не раздробили в мельчайшие камешки. Нет, все было превращено именно в ничто. В радиусе двух верст образовалась выжженная пустошь, и незнающий маг ни за что бы не подумал, что некогда здесь была тайная крепость.
Палач и Советник встретились в самом центре выжженной земли. Лица обоих были в черных пятнах из-за дыма, одежды тоже были испачканы. Ни на одном из них не было ни царапинки. Что тут сказать — сразу видно, что их обучал сам Анафрахион.
— Сколько? — полюбопытствовал Чардо.
— Сто девятнадцать тысяч триста сорок четыре, — ответил Норкл.
— Будь ты проклят! Сто девятнадцать тысяч триста сорок два.
— Что ж, я победил второй раз подряд. Не расстраивайся, быть может, тебе еще удастся взять реванш, — Советник подмигнул ему и похлопал по плечу. А Палачу было обидно. И не мудрено! Ведь ему нужно было убить еще троих светлых, дабы победить в этом состязании.
Вернулись они в замок Ордена вместе с Вольтроминиэлем. Шпиона Падшего привели прямо к Люциферу и Анафрахиону. Ангел коротко поклонился им. Великие поблагодарили его за помощь и хотели предложить место в каком-либо темном ордене, однако светлый их удивил.
— Премного благодарен вам, Великие. Поверьте, это великая честь, но я не могу принять ваше предложение.
— И в чем же причина? — поинтересовался Анафрахион.
— Во мне. Видите ли, пусть я и помог вам, но я еще не определился окончательно, на чьей стороне мне быть. Тьма свободна и сильна, но и у Света есть хорошие черты. Если бы светлые не пытались использовать Свет для подчинения и власти, то все было бы иначе. Я в этом уверен.