Глас Извечной Силы. Том 3

Морхем Элио

Его поражало буквально все. Форма и вид тела Безымянного, возможность непроизвольно порождать из себя всеразличных существ, его способности и та Сила, что исходила от него. Все было идеально. Все было безупречно. Такие сочетания магических возможностей он встречал лишь один раз — когда Вселенский Дракон предстал перед ним. Ни Люцифер, ни Доминиан, ни Вседержитель и даже Дарата не обладали таким сходством с Андромаем, как Безымянный. Хотя имелись сомнения на счет Творца.

«Но почему он так похож на Вселенского Дракона? Неужели Безымянный был создан лично им? Магическое естество у них почти полностью схоже. Даже в Дарате его меньше. Но зачем нужно было Андромаю создавать столь жуткое нечто? Что его подвигло на такое? Он — зритель, что смотрит

за множеством Вселенных. Он смотрит, как живут все те существа, коим он дал право жизни. Но, коль она будет проста, он может потерять интерес. Никому не интересен шут, который долгое время показывает одно и тоже. Нужно разнообразие. Нужны сложные трюки и смешные действия. Андромай такой же… Просто следить за всеми Вселенным ему пресытится. Он не может вмешиваться в жизнь простых смертных, коими мы являемся для него. Но это ведь не значит, что он не может ниспослать нам различные испытания! Значит, он создал Безымянного, дабы посмотреть, как мы с ним справимся? Дабы посмотреть, найдем ли мы способ противопоставить ему что-либо? Но он уже столько лет находится в Бездне… Значит, мы победили его! Или нет? Коль Андромай выпустит его или наделит разумом, то он, тем самым, нарушит собственные же Законы и все Вселенные будут уничтожены. Я так и не сумел понять, зачем он сделал все так. Зачем нужно было объединять в единую смертельную цепь все Вселенные? А что, если Безымянный — отколовшаяся частичка самого Дракона? Точно так же, как Свет откололся от Хаоса, и Безымянный мог отойти от него. Хм… Нет, глупо. Тогда у него была бы хоть тень разума. О-ох! Как же интересно! Паршивый Доминиан столько лет не желал мне показывать Безымянного! Сделай он это раньше, то, быть может, я бы уже нашел способ сделать что-либо с ним! Я… Ну что там случилось?!»

В дверь постучали и вошел Советник. Анафрахион очень не любил, когда его отвлекали от столь важных раздумий. Он становился от этого очень нервным.

— Чего тебе? — недовольно бросил некромант, как только его ученик переступил порог.

— Учитель, — Норкл давно перестал обращать внимание на подобные выходки учителя, — к вам пришел один светлый.

— Светлый? По какому делу?

— Он сказал, что пришел от имени главы ордена Священного Пламени. Сказал, что хочет с вами поговорить. Уверяет, что от этого зависит жизнь.

— Чья еще, сожри его люкр, жизнь?!

— Меня он не удостоил ответом.

«О Творец, как я всех ненавижу»

— Отведи его в приемный зал и ждите меня. Возьми с собой Чардо.

Норкл кивнул и удалился.

Не сказать, что эта весть обрадовала некроманта. Люцифер не раз говорил, что Саграэль Вольмон довольно хитер и не столь уж и слаб. По крайней мере, в отличии от своего мертвого брата. А по сему Глава Ордена ожидал какой-то хитрости. Нет, не здесь, не в его замке. Это чистое самоубийство, даже если Священное Пламя приведет все свое многомиллионное войско. Они попытаются его куда-нибудь вывести. Хотя, не исключено, что они хотели о чем-то договориться. Как бы ему было неприятно, но надобно идти к светлому.

Войдя в приемный зал, он увидел одетого в простые тканные одежды ангела из расы хаоромов. Хватило одного взгляда на него, дабы некромант возненавидел посла.

— Извините, что заставил вас ждать…, — ненависть ненавистью, но приличия надобно соблюдать в любом случае.

— Оставим это дешевое представление, некромант, — нагло перебил его ангел. — Имя мне Нифаэль. Я — воля моего мэтра Саграэля Вольмона, — имя главы своего ордена он произнес довольно громко и важно, словно тот являлся повелителем Вселенной. Некроманта подобная наглость разозлила, но он сдерживался.

— И какова же воля этого никчемного труса, что он послал ко мне своего пятколиза, а не явился сам? — ангела сильно задели эти слова, но вскоре он сдержано улыбнулся. Это не к добру.

— Все просто, человече. Он хочет, дабы ты уничтожил свой Орден.

«Эти светлые из века в век теряют рассудок»

Советник и Палач смотрели

на светлого посла с недоумением. За все годы существования Ордена Лунной Ночи всякое случалось и различные противники им попадались, но такой наглости им видеть ранее не доводилось.

— Конечно. Хотите, я укажу вам место, из которого лучше всего будет виден погром?

— Язвительность твоя неуместна…

— Как неуместна и воля этого безмозглого выродка, кой является твоим повелителем, — парировал некромант.

— Отнюдь. Мы знаем, что ты и Люцифер убили Юлара Вольмона и уничтожили его орден. Также мы знаем, что именно Орден Лунной Ночи виновен в уничтожении одной из наших крепостей не столь уж давно. И да, мы знаем, что это были прославленные братья опустошения, — он посмотрел на учеников некроманта. — Темные жаждут войны? Что ж, это не трудно устроить. Но Анафрахион, неужели ты готов обрести на верную гибель миллионы, если не миллиарды темных миров? Ты готов пожертвовать и нейтральными мирами? Так и будет, коль ты не сделаешь то, чего требует мой глава. Уничтожь свой Орден.

— Стоит отдать вам должное. Столь нагло со мной еще никто не разговаривал. Но что помешает мне и Люциферу явиться в вашу треклятую крепость и уничтожить ее? Миллионы ваших евнухов? Зовите! Зовите хоть из других светлых орденов подкрепление! Хватит лишь нескольких Великих, дабы разнести вас.

Уголок губ Нифаэля поднялся чуть выше. Наглый ангел! Вел себя, словно король.

— Что движет темными, человече? Вы не едины, вы разрознены. Вы лишь дрожащие пальцы, которые не могут собраться в единый кулак, — он смотрел некроманту прямо в глаза. — Вами не движет ничто, кроме желания убивать, или же кроме мести. Мы же, светлые, иные. Мы собраны, мы едины. И нами движет любовь. Любовь ко всему, что нам дорого, некромант. За свои идеалы мы готовы умереть, ибо знаем, что они будут существовать и после нашей смерти. Погибшие за эти идеалы станут героями, и это ничто не изменит. Мы искренне любим все то, что создали.

— Все, вами созданное, вы переняли у темных и исказили, извратили это, сделав из этого свое оружие, дабы превратить других в безмозглых баранов. И любовь ваша не может называться настоящей, ибо вас заставляют любить все это. Вы кажетесь столь прекрасными, столь благими, но на самом деле вы пусты. Вы мертвее тех мертвецов, что я поднимаю из могил. Вам неведомо такое чувство, как любовь, равно, как и все остальные.

— Любовь… А тебе она ведома, некромант? — Нифаэль как-то странно посмотрел на Главу Ордена. — Где же твоя прекрасная жена, а? Как давно ты видел ее в последний раз?

Анафрахион стал догадываться, к чему вел этот ангел.

— Что вы собираетесь…

— А мы уже сделали, — ответил светлый на так и не прозвучавший вопрос. — Твоя эльфийка у нас, человече.

Норкл и Чардо сжали кулаки и потянулись за оружием, но учитель их остановил.

— И? — только и произнес некромант.

— Все просто, человек. Ее жизнь, или же чья-то иная. Либо ты уничтожишь свой Орден Лунной Ночи, разобрав его по камням и убив абсолютно всех, и их тоже, — он указал на его учеников. — Либо ты лично явишься к нам в главную крепость и отдашь себя в руки моего главы. Он довольно добр, так что, не исключаю, что он убьет тебя быстро. После этого мы отпустим твою эльфийку.

Нависла долгая тишина.

— С чего вы решили, что я пойду на такое?

— А разве у тебя есть выбор? — усмехнулся светлый. — Кто-то умрет в любом случае и это неизбежно. Ты можешь отсидеться здесь вместе со всеми и ждать ящика, в котором будут останки твоей ненаглядной жены. Либо уничтожь свой Орден до основания, либо сам подставь голову под удар.

Некромант сжал губы и задумчиво закивал.

— И вы думаете, что таким образом сумеете справиться со мной? Вы решили, что стоит вам украсть мою жену, как я сделаю все, что вы потребуете? Мало ли женщин во Вселенной. Что мешает мне найти себе другую? А ваши потуги смехотворны, светлячок, — его ученики изумленно покосились на учителя.