Глас Времени
Шрифт:
– Проверим, насколько всё правда!
– Мало тебе одной смерти? – спрашивает Иосиф, не отрываясь от дела. – Вообще-то погиб твой сотрудник. Не знаю, какие между вами были отношения, дружеские или просто служебные, но я бы не стал проливать кровь возле еще свежей могилы, хотя бы из уважения к нему. Даже твой психоз не может служить оправданием. К тому же ты грозишь пристрелить единственного человека, который может помочь.
В довершение своих слов Иосиф подходит к полицейскому, отводит в сторону зловещее дуло и вручает лопату.
– На, держи. Пора поработать и забыть про глупости. Я не меньше твоего нахожусь под впечатлением,
Глава 3
Проводив товарища в последний путь, полицейский приходит в себя, берет инициативу и приступает к активным действиям. Они отправляются в место, где оставили «Мерседес», но автомобиля не обнаруживают. Транспортное средство, представляющее огромную техническую ценность, попадает в руки людей, для которых применяющиеся в нем разработки на сегодняшний день являются недостижимыми.
Над землями Единой Германии господствует ночь. Троица несколько раз меняет место дислокации. Опасность быть пойманными слишком высока. Им всё время кажется, что где-то поблизости гудят моторы грузовиков и кричат люди. В действительности все так и есть: за ними ведут охоту.
Без фар, по портативному прибору ночного видения, полицейский гонит «Ауди» вдоль полей, сворачивая на лесные тропы. Несколько раз машина проваливается в глубокий ручей, но ее внедорожным качествам можно позавидовать.
Гости из будущего продолжают красться, пока в приборе не истощаются батарейки. Найдя неплохую точку для укрытия – с одной стороны обрыв, а с другой – открытая, хорошо просматриваемая местность, – они, наконец, останавливаются на ночлег.
Полицейский неразговорчив. Он не расстается с дробовиком, ходит из стороны в сторону; присядет, опять встанет и молчит. Лабберт с Иосифом разжигают костерок. Они стараются брать только сухие ветки и исключают любые листья, чтобы избежать сильного дыма.
Их окутывают осенние запахи. Всепроникающим хором из травяных зарослей, треща, льются голоса сотен ночных сверчков. Иосиф про себя отмечает, что, несмотря на сентябрь, ночи на открытом пространстве вполне сносные. Где-нибудь в Подмосковье, не надев свитер, вот так не посидишь. «Человеку гораздо важнее тепло и пригодные условия, – думает он. – Эпохи и времена имеют куда меньшее значение». На горизонте висят черные облака, но над головой пока звезды. Ветер порывистый. Кажется, скоро польет дождь. Предсказать сложно: метеостанции сегодня не достаточно точные, а сами синоптики, в гражданском значении, не настолько популярны. Иосиф ощущает потаенную связь с текущим временем. Словно бы фантастическое нечто не выдергивало его из одного века и не перемещало в другой. Словно он здесь и родился.
– Ладно, допустим всё так, – говорит Иосиф, устраиваясь у огонька. – Нас закрутило во временную воронку, мы попали в прошлое. Но каким образом? Надеюсь, не станешь отрицать факт, что случилось это не спонтанно, а благодаря тебе? Ты просил найти электростанцию, пробрался, что-то там поколдовал. Я видел коробочку со странными иероглифами. Что это значит?
– «Коробочка», – улыбается Лабберт. – Не коробочка, а портативная машина времени! В теории, с ней можно попасть в любую точку пространства и времени. Прошлое или будущее, значения не имеет. Как, насколько
Иосиф потирает нос, скрывая тем самым улыбку.
– Да ну? А может ли эта штука выступать в качестве тостера? Вдруг, когда меня забросит на миллион лет назад, я захочу запечь хлеб?
– Ничего остроумнее я и не ожидал. Вы, люди, скупы на доверие. Видимо, в вашем времени, помимо демократии и мнимой свободы, преобладает ложь, обман и поедающее изнутри низменное чувство, будто вас ежесекундно намереваются одурачить. Да о чем я говорю! Демократия ведь способствует развитию всего этого. Чем дальше в будущее уходит человек, тем сильнее он забывает основные заповеди. Хотя дело даже не в заповедях. Не лгать по любому поводу – основополагающий товарищеский долг! Я не утверждаю, что сейчас у нас все чистенькие, но боже мой, какова концентрация недоверия сейчас, и какова в будущем!
– После подобной реплики было бы целесообразно ответить на вопрос: а выжило бы общество, будь оно таким, каким его представляешь ты?
– Не знаю. Нет охоты трепаться в философском ключе. На мне отложился отпечаток будущего. Я в депрессии!
Лабберт врет: он не в депрессии. Напротив, путешествие в будущее встряхнуло и оживило этого человека. Тем не менее, он всем видом показывает, что собеседник из него никудышный, и разговор лучше не продолжать. Конструировать такую линию поведения приходится неспроста: ему есть что скрывать. Но Иосиф непреклонен, он выводит оппонента на темы, которые не может проигнорировать ни один на свете ученый, будь тот из прошлого или из будущего.
– Это изобретение Третьего Рейха? – спрашивает Иосиф.
– Да, личная разработка Адольфа Гитлера. Гений, понимаешь ли, во всем гений, и в политике, и в технике… Конечно, нет! Ты и впрямь думаешь, что если люди будущего не научились создавать ничего подобного, то всемогущий Рейх способен?
– Наш век переполняет недоверие, а ваш – колкости! – говорит Иосиф. – Мы не такие разные. Черт знает ваш Рейх! Слышал, сколько гуляет легенд о том, что якобы предвоенная и военная Германия творила чудеса во всех областях науки? Самые смелые утверждают, будто бы даже ракету межпланетную создали, и на Луну полетели. Про оккультизм вообще молчу: в этой сфере сплетен гуляет гораздо больше. Ни в одной стране мира всему этому не уделяли столько внимания!
Лабберт смеется.
– Ракету? Ну да, ну да! Ха-ха… – он заходится кашлем. – Разработки ракет активно ведутся, но уверяю, о полетах на Луну пока лучше не мечтать. Им бы за облака залететь и не свалиться. Да ладно за облака – хотя бы просто взлететь без аварий. Это же хрупкая техника: малейшее отклонение – и упадет на голову. Навыдумывали, мать вашу, фантазеры! Ну и ну!
Полицейский отсиживается в отдалении, в разговор не вмешивается и делает вид, будто не слышит. «Что мне ракеты и оккультизм? – думает он. – Мне бы на Гитлера поглядеть, на парады партийные. Форму примерить эсесовскую. Войну посмотреть. Мой Афганистан, набитый Натовскими войсками и талибами, по сравнению с маневрами Вермахта будет выглядеть чрезвычайно смешно! Хотя кое-какой полученный военный опыт пригодится. – Он ловит себя на этой неожиданной мысли. – Пригодится для чего? Я же не собираюсь здесь воевать? Слава богу, нет! Или?.. Так или иначе, дома меня ждут живым»