Главное задание

Астахов Андрей Львович

Я выбрал ману. Мои магические способности изначально были на нуле, так что стоило себя немножечко апгрейдить. Правда, я пока что понятия не имел, на кой леший мне нужна магическая сила, но коли предлагают, надо брать. Меч был ни к чему, а Чтение мыслей срабатывает только против того, кто не способен выставить магический экран. Покончив с моими призами, и выпив в гостиничном баре пива, мы с Хатчем отправились в оружейный магазин. Я решил продать свой меч работы Майка Каллашика. Сначала я хотел подарить его Хатчу, но менестрель

отказался. Он сказал, что колющее и рубящее оружие — не его профиль.

— А что же твой профиль? — спросил я. — Глагол, жгущий сердца людей?

— Не всегда. Шпана слова не всегда понимает. Я тоже кое-что умею. Занимался в свое время карате, школа сетокан-рю.

— Ишь, ты! — удивился я. — И как, успешно?

— До зеленого пояса дошел. А потом бросил. Руки надо было беречь, я же музыкант.

Оружейную лавку мы нашли после долгих поисков в трех кварталах от гостиницы. Хозяин лавки долго расспрашивал нас, кто мы, откуда, какими судьбами в Саграморе, а потом взял и предложил мне пятьсот дукатов за эльфийскую кору.

— Меч не продается, — сказал я. — Лучше скажи, сколько дашь за короткий меч.

— Сорок дукатов, — предложил оружейник, окинув меч презрительным взглядом. — И ни совереном больше.

— Грабеж, — ответил я. — Этот меч стоит сто двадцать пять дукатов.

— Стоил, когда был новый, — поправил меня оружейник, нагло улыбаясь. — Сорок дукатов.

— И перчатки в придачу, — предложил я, указывая на красующиеся в витрине отличные кожаные перчатки с крагами, как раз под фасон моей куртки.

— Сорок дукатов, без перчаток, — оружейник демонстративно высморкался прямо на пол, чтобы подчеркнуть свое презрение к тупым непонятливым клиентам.

— Пошли, Хатч, — сказал я. — В Саграморе много магазинов. Найдем тот, хозяин которого не сопливится и не забыл, что такое совесть.

— Ладно, — буркнул оружейник, — твоя взяла, лох. Перчатки в придачу.

Сделка состоялась. Я отдал оружейнику меч, получил перчатки и сорок монет и осведомился у Хатча, присмотрел ли он себе какое-нибудь оружие.

— Ничего не могу найти, — ответил менестрель и обратился к оружейнику: — А нунчаку у тебя есть?

— Чего? — не понял тот.

— Нунчаку. Или тонфа.

— Вот уж не слыхал про такое оружие, — ухмыльнулся оружейник. — А то, может, ты про какие-нито гусли говоришь? Так у меня не скрипичная мастерская.

— Жаль, — сказал Хатч, не обращая никакого внимания на иронию оружейника. — Тогда, получается, для меня тут ничего нет.

— Слушай, Хатч, — спросил я, когда мы вышли из лавки, — а как правильно будет — «нунчаки» или «нунчаку»?

— И так, и так правильно, — сказал менестрель. — По-японски называется «нунтяку».

— О! — сказал я. — Ты и японский знаешь?

— Нет, только «Здравствуйте!» и «Спасибо!» И считать умею до десяти.

— Ну, это и я знаю… Однако темнеет уже. Пошли искать Улицу Менял.

Мы довольно долго блуждали по этой части Саграмора и пару раз чуть не заблудились в кривых грязных улочках. Вот уж никакой романтики в средневековом

городе нет — говорю со знанием дела! Одна вонь чего стоит. Похоже, местные жители все свои анатомические нужды справляли прямо на улице. Приходилось все время смотреть под ноги, чтобы не наступить в чью-то икебану, заботливо оставленную прямо посередине дороги.

Наконец, расспросы случайных прохожих сделали свое дело — мы вышли на искомую улицу и быстро нашли тот самый дом номер пять, о котором мне говорил Хельсер. Дверь нам открыл одноглазый старик в облезлой овечьей безрукавке.

— Чо надо? — просипел он.

— Я Алекто. Нам нужен Миляга.

— Ну, я Миляга. Чо дальше?

— Мне Хельсер велел сюда прийти.

— Да? — Старик критически оглядел нас с головы до ног. — А чем докажете?

— Ничем, — ответил я раздраженно. — Нам сказали прийти, мы пришли. Пустишь — войдем, не пустишь — сиди дальше в своей берлоге, вшей отлавливай.

— Ну-ну, не горячись, парень. — Старик шагнул в сторону, освобождая проход. — Вас уже ждут. Заходите.

Мы вошли в грязный темный пропахший мочой коридор, и старик повел нас к двери в его глубине. За дверью оказалась еще одна дверь, на этот раз из крепкого дуба, окованная железом. Старик коснулся ее рукой, что-то сказал, и дверь с лязгом отворилась.

— Входите, — велел нам старик.

Мы вошли, спустились по лестнице и оказались в просторном подвале со сводчатым потолком. Нас уже ждали — за большим столом в центре подвала сидел человек в рыцарских доспехах. Худощавый, бледный, совершенно седой, с колючими глазами. Рядом с седоволосым рыцарем стояла девушка, с ног до головы затянутая в черную лайку — клепаная курточка с капюшоном, перчатки, обтягивающие штаны, ботфорты на шпильке. Прямо готка какая-то. Или рокерша. Фигурка у девчонки были что надо, любая модель позавидует. Лица я пока разглядеть не мог — мешали капюшон и плохое освещение.

— Итак, мессир Алекто и его спутник все же пришли, — сказал седой. — Похвально. Люблю людей слова.

— Нас попросили, мы пришли, — ответил я. — Кто вы?

— Зовите меня просто Мастер, — ответил седой. — Пригласивший вас сюда Вард Хельсер мой сотрудник. Собрат по оружию, так скажем.

— Вы маг?

— Маг. Имперский адманитовый маг. А еще я представляю в Саграморе одну очень влиятельную организацию. Не спрашивайте какую, я все равно не скажу.

— Мне это неинтересно, Мастер. Меня волнует другое — зачем нас сюда пригласили?

— Присядьте, — Мастер указал на лавку перед столом. — Разговор у нас будет долгий.

— Надеюсь, он будет конструктивный, — ответил я. — Вижу, что мы вам почему-то интересны.

— Хорошо, что вы так настроены. Да, представьте себе, что вы нас заинтересовали. Где вы так научились противостоять магии?

— Магии? — Я подумал о перстне Закаленного Ума, который сейчас был надет на моем пальце. — Нигде. Меня никто этому не учил.

— Не хотите говорить? Ваше право. Вард был удивлен. Вы ведь не сказали ему про медальон Гранстона.