Главный подозреваемый
Шрифт:
Еще один загадочный образец «любимых вещей» из той же песни – бумажные пакеты, перетянутые бечевкой. Почему-то сразу представляешь посылку из магазина, торгующего порнографией (не то чтобы Майрон знал это по опыту). Именно такой предмет он и обнаружил в собственной почте. Простой коричневый пакет. На обратной стороне приклеены печатные адрес и слово «Личное». Никакого обратного адреса. Принят почтовым отделением в Нью-Йорке.
Майрон вскрыл пакет, встряхнул, и на пол выпала компьютерная дискета.
Привет.
Он взял и повертел ее в руках. Ни наклеек, ни надписей. Простой черный квадратик с металлической
Он застонал. Экран монитора стал черным.
Майрон почесал за ухом. Его палец уже потянулся к кнопке «эскейп» – последняя надежда отчаявшегося компьютерофоба, – когда на экране появилось изображение. Майрон застыл.
Девушка. Длинные густые волосы, забранные с двух сторон заколками. Неловкая улыбка. Майрон дал бы ей лет шестнадцать: брекеты явно только что сняты, глаза смотрят в сторону, на заднем фоне что-то вроде блеклой радуги. Такие снимки стоят на камине у папы и мамы или красуются в школьных альбомах образца 1985 года. На них всегда есть отпечаток какого-то итога, какой-то грустной цитаты из Брюса Спрингстина или Джеймса Тейлора, за которой следует унылое местечко кассирши или секретарши, в прошлом остаются только любимые воспоминания и то, как они с Дженни и Шэрон болтались по местным магазинчикам, лопали в классе поп-корн под носом у миссис Кеннилуорс или тусовались за парковочной площадкой – короче, веселились напропалую. Все как обычно. Фото из серии «Прощай, детство».
Майрон узнал девушку. По крайней мере он видел ее раньше. Непонятно, где и когда, во плоти или на фото. Но точно видел. Майрон впился взглядом в экран, пытаясь вспомнить имя или хотя бы сопутствующие обстоятельства. Ничего. Он продолжал смотреть.
А потом произошло ужасное. Девушка начала плавиться.
Трудно было описать это как-то иначе. Заколки вывалились из волос и слились с кожей. Лоб потек вниз, нос растворился, глаза закатились вверх и слиплись. Из глазниц хлынула алая кровь, быстро заливая лицо.
Майрон откинулся в кресле, едва не закричав.
Кровь уже затопила весь экран, и Майрону померещилось, что она вот-вот закапает из монитора. Потом в компьютерных колонках раздался смех. В нем не было ничего дьявольского или жесткого, нет – это был здоровый и счастливый смех девушки-подростка, нормальный смех, который перепугал Майрона не меньше, чем кошмарный вой.
Неожиданно изображение погасло. Смех оборвался. На экране появилось обычное меню «Уиндоуз».
Майрон перевел дух. Его руки так крепко вцепились в крышку стола, что побелели костяшки пальцев.
«Какого черта?» – пронеслась мысль.
Сердце колотилось так, словно хотело выскочить из груди. Он обернулся и схватил обертку бумажного пакета. Почтовый штамп поставили три недели назад. Три недели. Эта жуткая дискета лежала в его почте с тех пор, как он уехал. Зачем?
Рука Майрона еще дрожала, когда он взял телефон. Набрал номер. Хотя у Майрона стоял антиопределитель номера, прозвучал вопрос:
– В чем дело, Майрон?
– Мне нужна помощь, Пи-Ти.
– Господи, ну у тебя и голос. Это насчет Эсперансы?
– Нет.
– Тогда что?
– Дискета. Формат три с половиной дюйма. Нужен анализ.
– Приезжай в Джон Джей [11] . Спроси доктора Черски. Впрочем, если хочешь найти владельца, вряд ли получится. Что с дискетой?
– Я получил ее по почте. Там графический файл с фотографией девушки. Точнее, фильм – расширение «avi» или что-то в этом роде.
– Что за девушка?
– Не знаю.
– Я позвоню Черски. Можешь выезжать.
11
Имеется в виду колледж уголовного права имени первого председателя Верховного суда США Джона Джея (1745–1829) в Университете Нью-Йорка.
Доктор Кристин Черски вышла к нему в белоснежном халате и с красиво нахмуренным лбом, который пошел бы какому-нибудь восточногерманскому пловцу. Майрон выдал свою патентованную улыбку номер семнадцать: Алан Алда [12] после сериала «МЭШ».
– Привет, – поздоровался он. – Меня зовут…
– Дискету. – Доктор Черски протянула руку. Он протянул дискету. Она взяла и направилась к двери. – Ждите.
Дверь открылась. Майрон успел заметить в проеме комнату, похожую на капитанский мостик из «Звездного крейсера “Галактика”». Металл, куча проводов, мигающие огоньки, мониторы и катушечные пленки. Дверь закрылась. Майрон остался в скудно обставленной приемной. Линолеумный пол, три пластиковых стула, брошюры на стене.
12
Американский актер, режиссер, сценарист и продюсер.
Зазвонил мобильник. Майрон взглянул на аппарат. Последний раз он включал его шесть недель назад. Теперь эта штуковина снова заработала, словно он в один миг перенесся в прошлое. Майрон нажал кнопку и поднес динамик к уху.
– Алло?
– Привет, Майрон.
Бац! Ему показалось, что кто-то наотмашь ударил его в грудь. В голове зашумело, словно он прижимал к уху не телефон, а морскую раковину. Майрон опустился на пластиковый стул.
– Привет, Джессика, – выдавил он.
– Видела тебя в новостях. – Абсолютно бесстрастный голос. – И решила, что ты снова включил телефон.
– Верно… – Он замолчал, не зная, что еще сказать.
– Я в Лос-Анджелесе, – прервала затянувшуюся паузу Джессика.
– Ясно.
– Но мне надо сказать тебе пару слов.
– Да?
«Вежливый Майрон. Я просто не умею говорить иначе…»
– Во-первых, меня не будет еще около месяца. Я не меняла замки в квартире, так что если хочешь там пожить…
– Я остановился у Уиндзора.
– Так я и подумала. Но если тебе что-то понадобится или ты захочешь забрать вещи…
– Ладно.