Главный рубильник (сборник)

Малицкий Сергей

– Так сейчас утро? – загорелись надеждой Генкины глаза.

– Ну, попробуй, – пожал плечами Котенкин. – Только железку приволоки какую-нибудь. Он только на вес меняет. И это еще, если будет что менять.

05

Отставного капитана, который охранял закрытый по весне «Вторчермет», боялись все окрестные мальчишки. Нрав он имел строгий, вверенное ему хозяйство охранял рьяно, и даже, как говорили некоторые смельчаки, грозился отметить задние места наиболее отчаянных воришек зарядом крупной соли из настоящего ружья. Генка в ружье не верил, но знал точно, что

в дальнем углу заповедной территории хранится под брезентом и железным хламом настоящий, пусть и разобранный танк, гусеницы во всяком случае из-под брезента виднелись. Зачем бывшему танкисту танк, никто из мальчишек точно не знал, но священный трепет перед образом отставного капитана гусеничный великан умножал на порядок. Так или иначе, но уже через час Генка вместе с двумя одинаково растрепанными и вымазанными в зеленой траве братьями Мажуга тащил к «Вторчермету» украденную от дома бабы Веры чугунную батарею. Батарея тащилась плохо, зарывалась в землю, проволока, которой мальчишки ее прихватили, резала ладони, поэтому начальственный рык капитана у ворот «Вторчермета» прозвучал неожиданно и заставил взопревших мальчишек присесть от страха.

– Стой! Равняйсь! Смирно! Откуда железка?

Испугаться капитана мог кто угодно: в пыльной фуражке, потертом кителе, штанах с выцветшими лампасами и застиранной гимнастерке он напоминал только что вышедшего из-под огня вояку, и азарт боя все еще светился у него в глазах.

– Вот, – собрался с духом Генка. – Нашли, товарищ капитан, на обмен. Игорь Котенкин посоветовал к вам обратиться, сказал, что кроме вас никто нам не поможет.

– Значит, помощь нужна гражданскому населению? – приосанился капитан.

– Нам бы какой-нибудь моторчик, – сделал жалобное лицо Генка. – Маленький. Вот за эту тяжелую батарею. Или ржавый мопед. Или нержавый. У вас… есть что-нибудь?

– Моторчик, значит, – холодно улыбнулся капитан. – А приятелям твоим что?

– А ничего, – почти хором ответили братья Мажуга. – Мы забесплатно.

– И за тортик, – на всякий случай добавил один из братьев. – У Малинина день рождения завтра!

– Тортик, это серьезно, – устремил взгляд куда-то вдаль седой капитан. – А сам-то Котенкин где?

– А у Рыжковых, – нашелся Генка. – У них квадроцикл не заводится. Помогает.

– Помогает, значит, – подкрутил седой ус капитан. – Что ж, гражданскому населению помочь не грех… Короче, пехота! Затаскивайте вашу батарею внутрь. Только Котенку, Малинин, передай, что забарахлил мой погрузчик. Пусть придет и починит!

Последние двести метров были самыми тяжелыми. Батарея гремела по плитам бетонки и цеплялась за каждую выбоину, пока не уперлась в ржавую рельсу.

– Все! – сказал Вадик или Владик Мажуга. – Больше не могу. Хватит!

Генка отпустил проволоку, с гримасой посмотрел на изрезанные ею ладони, даже носовой платок не помог, оглянулся. Два крана стояли над ржавым железом словно гигантские роботы. Дальний воткнул в металлолом стальную клешню, а ближний опустил на него магнитную блямбу.

– Магнитище! – восхищенно пропел Вадик или Владик и полез по доскам с набитыми рейками к выкрашенному голубой эмалью чуду.

Вскоре все трое трогали, гладили, ощупывали, только что не лизали таинственное устройство, да еще и прикладывали к нему пряжки ремней, раздумывая – притянет их магнитная сила или не притянет, а если притянет, то поднимет

вместе с ремнем второклассника среднего роста, или не сможет? Генка оглянулся на деревенские улицы и уже почти как на собственной крыше раскинул руки и зажмурил глаза, когда один из братьев хрюкнул, как поросенок, а второй завизжал, и Генке пришлось глаза открыть, мало ли какие трансформации происходят в двух шагах?

– Смотри! – радостно завопил Вадик или Владик. – Смотри туда!

Пригляделся Генка, да и сам рот разинул. За бетонным забором «Вторчермета», где располагалась, о чем знал каждый мальчишка, воинская часть, проходило построение солдат. Но самым интересным было не построение, а то, что за шеренгами воинов замерли самые настоящие танки или танкетки, или боевые машины, или что-то еще похожее, но именно то самое, что заставляет учащенно биться сердце в груди почти каждого мальчишки.

– Танки! – выдохнул Владик или Вадик.

– Молокососы! – раздалось ворчанье капитана от основания кучи. – Разве это танки? Вот будь у меня башня, да кое-какие запчасти, я бы уж показал бы вам танк. Настоящий танк – это стальная неотвратимость! Это бог войны! Танки… А ну, быстро вниз, пехота, пока я не вытурил вас отсюда вместе с вашей батареей.

Мальчишки слетели с кучи мгновенно. Слетели и как-то сами собой вдруг построились по росту, хотя, что там было строить, Мажуги и в классе вставали в конце строя, а Малинин был еще мельче.

– Равняйсь! – поднял усы торчком капитан. – Смирно! Вольно, пехота. Вот, – он протянул Генке крохотный, в полтора мужских кулака, моторчик. – Больше ничего нет, и этот крановщик припрятал, да не забрал. Отнеси Котенкину. Если кто и починит, так только он. А теперь слушай мою команду! Наряд! Равняйсь! Смирно! Кругом! Шагом марш!

06

– Нет, Генка, – сказал Котенкин, выбивая из моторчика грязь. – Тут никто тебе не поможет. Не заведется эта рухлядь. И запчастей под этот аппарат у меня нет.

– Совсем ничего нельзя сделать? – на всякий случай спросил Генка.

– Совсем ничего, – вздохнул Котенкин. – Но ты нос-то не вешай. Сдаваться нельзя никогда. Понимаешь?

– Понимаю, – наморщил лоб Генка и на всякий случай признался. – Я трушу иногда, но не сдаюсь!

– Ты это, – поинтересовался Котенкин, – насчет тортика ведь не передумал?

– Нет еще, – успокоил старшего приятеля Генка. – Только я моторчик заберу.

– Можешь положить его под брезент к машине, – посоветовал Котенкин, намазывая вареньем очередной батон. – Железо – к железу. Выбрасывать потом будет проще.

07

Домой Генка пришел если еще не в сумерках, то в их предвестии. Послушно поужинал, так же послушно вымыл ноги и даже постоял под теплым душем. Чтобы быстрее дождаться дня рождения, отправился в постель. Но как только мамка вышла из комнаты, тут же выскользнул из-под одеяла, уложил на свое место плюшевого медведя и полез под кровать, где уже стояла настольная лампа и лежал набор инструментов. Позвякивая ключами, Генка приступил к разборке двигателя, потому как тот же Котенкин не единожды говорил, что когда не знаешь, что делать, делай хоть что-то, вдруг сделаешь то, что надо? Вскоре двигатель разделился на части, и Генка, поняв, что он уже сделал все, что мог, положил голову на руки и уснул прямо под кроватью.