Главный рубильник (сборник)

Малицкий Сергей

– С Геннадием все в порядке? – спросил Араян.

– Да, – поежилась мама. – Разговаривала с ним по телефону. Он у Котенкина. Скоро будет. Загулялся в день рождения. А стреляли со стороны «Вторчермета». А то и вовсе от воинской части. Может быть, у них стрельбы?

– Может быть, – успокоил маму Араян. – Я ведь по делу. Тут ко мне приходила Вера. Со второй улицы. Мальчишки утащили у нее каменную плиту. Так я вернул ее на место. Не волнуйтесь. Все улажено.

– Анюта! Все в порядке? – подал голос из сада дядя Саша. Экскаваторщики тоже бывают воспитанными,

и именно воспитание не позволяло дяде Саше вмешиваться в чужой разговор.

– Да, Саша, – отозвалась мама. – Это директор школы. Он насчет Генки.

– Саша? – спросил Карен Давидович.

– Саша, – кивнула мама, и больше говорить ничего не нужно было. Карен Давидович все понял. Он был не только хорошо воспитан, но еще и очень умен.

– Это хорошо, – сказал он и добавил, прежде чем уйти. – Удачи вам, Анна Дмитриевна. А вот и ваш Генка.

Как ни старался Генка незаметно прошмыгнуть мимо мамы, ему этого сделать не удалось. Она первым делом ощупала сына, осмотрела, затем, вздохнув с тем самым облегчением, с которым умеют вздыхать только мамы, загнала Генку в ванную, где заставила его принять душ, почистить зубы, а затем уже отправила вместе с вымытыми кубиками в постель, разве только свет разрешила не выключать.

Генка разложил кубики на подушке, погладил их, а потом начал складывать из них фигурки. Если на кубиках нет букв или рисунков, фигурки складывать из них очень легко. Как положишь, так и правильно. Никто не скажет, что у тебя ошибка в слове, или рисунок не совпадает. Кубики отчего-то казались теплыми и как будто слегка потяжелевшими. Генка их ощупывал и переставлял. Сначала у него получилась линия, затем квадрат, треугольник, прямоугольник, змейка, потом домик, собачка и, наконец, человечек. А потом Генка уснул.

14

Проснулся он от того, что играла музыка. Генка недоуменно окинул взглядом комнату. Неоткуда было взяться музыке в его комнате. На телефоне звонок был другим. Часы давно стояли. Читалка была разбита. Старый компьютер забыл, когда его пытались оживить в последний раз. Сломанный телевизор не был подключен ни к электричеству, ни к антенне. Приемник на гардеробе замолчал еще до рождения Генкиной мамки, но именно он и веселился! Секунду Генка смотрел на это мерцающее огнями безобразие, пока не услышал голос мамы из кухни:

– Генка! Ты проснулся? Откуда у тебя музыка? Новый сигнал на телефон поставил?

– Нет! – закричал Генка, вскочил на стул и выключил приемник. – Я еще сплю!

Приемник работать не мог. Хотя бы потому, что шнур с вилкой от этого приемника дядя Саша отрезал еще в начале лета, когда ремонтировал Генке настольную лампу. Генка с подозрением оглянулся и заметил, что пульт от сломанного телевизора тоже как-то подозрительно блестит. Он взял его в руки, но нажать ни на одну из удивительно новых кнопок не решился. И как раз в этот момент из столь же странно оживших часов высунулась кукушка и задорно прокуковала девять часов утра. От неожиданности Генка подпрыгнул, выронил пульт и подпрыгнул еще раз! Давно уже сломанный телевизор

ожил, а кроме того и компьютер стал загружаться! Генка торопливо убавил звук в телевизоре и начал перещелкивать каналы, все более наполняясь недоумением. Каналов было множество и почти все они вещали на иностранных языках!

– Генка! – показалась в окне Аленка.

Генка от неожиданности снова выронил пульт, что вновь усилило громкость телевизора.

– Тише! – прошипел Генка и с удивлением понял, что телевизор стал работать тише.

Аленка тем временем уже до половины забралась в комнату и с удивлением выпучила глаза:

– Генка! Какой у тебя классный телевизор! И компьютер! Ты же говорил, что он сломан? Слушай, можно я залезу совсем?

– Залезай, – кивнул Генка, судорожно натягивая шортики и майку.

– А диван какой мягкий! – плюхнулась на подушки Аленка. – А можно чуть громче? Ух, ты!

Телевизор и в самом деле послушался Аленку. Но Генка на телевизор уже не смотрел, а смотрел на диван, который обновил за ночь не только обивку, но и скрытые под нею пружины. Аленка между тем не унималась:

– А почему на английском языке? А у бабы Маруси нет в телевизоре программ на английском языке!

Генка с интересом посмотрел на пульт, который держал в руке, положил его на стол и скомандовал словами:

– Другой канал.

Телевизор переключился на другой канал. Зазвучала итальянская речь.

– Дальше! – загорелся Генка.

Итальянскую речь сменила немецкая. Аленка сияла от восторга.

– Ничего себе! А мультики?

Экран телевизора тут же поделился на множество квадратиков, в каждом из которых шли какие-то мультики.

– Вот эти, вот эти! – ткнула пальцем в экран Аленка. – Генка! Ну почему ты не рассказывал про этот классный телевизор!

– Тише! – скомандовал телевизору Генка и повернулся к компьютеру. – Выключись. Всем выключиться! – и уже в тишине прошипел с расширенными глазами. – Ты что, Аленка, не понимаешь?

– А что такое? – хлопнула ресницами Аленка.

– Посмотри! – бросился к телевизору Генка. – Телевизор был сломан! И антенны в нем нет! И электричества! Вот! – он потряс выдернутой из розетки вилкой. – И приемник так же!

– Ой! – испугалась Аленка.

– И часы – ой! – добавил, чуть не плача, Генка. – И компьютер – ой! И вот! Телефон мой стал как новый! И читалка!

Аленка взяла в руки Генкину читалку, прикоснулась к ней, еще шире открыла глаза:

– Генка! Так тебе мамка планшет купила?

– Нет, – присел перед удивительно новеньким мотором, Генка. – Это не мамка. Это кубики, Аленка.

– Кубики? – не поняла девчонка. – Как это?

– Сейчас!

Генка метнулся к постели, поднял подушку и увидел кубики. Они лежали аккуратным квадратом.

– Слушай, – наморщила лоб Аленка. – А может это просто сюрприз от твоего дяди Саши?

– Во-первых, он не мой, – отрезал Генка. – А во-вторых, я ему волшебную палочку не заказывал. А если бы она у него была, он бы «Волгу» свою через день не ремонтировал. Пошли.