Главный рубильник. Расцвет и гибель информационных империй от радио до интернета
Шрифт:
Ученик Кора, экономист Э. Шумахер, в 1973 г. написал книгу Small is Beautiful: Economics As If People Mattered («Малое прекрасно: экономика, в которой люди имеют значение»), развивая концепцию «достаточности» и устойчивого развития {322} . Джейн Джекобс, великий теоретик городского планирования, выражает не меньшее презрение к централизации: она разделяет мнение Хайека, что в подобных системах по определению нет места гуманности и человеческой природе. В своей классической работе The Death and Life of Great American Cities («Смерть и жизнь больших американских городов») она опирается на тщательные непосредственные наблюдения, сделанные во время прогулок по городам и новым районам, для того чтобы понять, в чем заключались ошибки амбициозных проектировщиков вроде Роберта Мозеса {323} . Они не понимали и не уважали естественную
322
Идея Шумахера о «достаточности» берет начало из его работ по «буддистской экономике», как он ее называл. См. Ernst F. Schumacher, Small Is Beautiful: Economics As If People Mattered(New York: Harper & Row, 1973).
323
Jane Jacobs, The Death and Life of Great American Cities(New York: Vintage Books, 1961).
Все эти мыслители выступали против больших размеров и считали, что важно со смирением осознавать неизбежность собственных заблуждений. Никто не может полностью осознать все реалии динамично развивающегося рынка, точно так же как никому не под силу взвесить настоящие последствия нового широкого потока машин через нью-йоркские районы Сохо и Вест-Виллидж, которые столетиями развивались в своем естественном ритме. Эти люди выступали против отжившей веры в человеческое совершенство, или, по выражению теоретика научного менеджмента Фредерика Тейлора, веры в «единственно правильный путь» {324} . Города, как и рынки, имеют непостижимую, уникальную логику, которую нелегко охватить человеческим умом, но которая заслуживает уважения.
324
Frederick W. Taylor, The Principles of Scientific Management(New York: Harper & Bros., 1911).
В то время стало казаться, что эти рассуждения могут стать справедливыми и для информационных систем.
Хотя структура интернета появилась под давлением обстоятельств, в 1970-х — начале 1980-х гг. разработчики Всемирной сети начали замечать в этом положительные стороны. Чем дальше, тем больше они понимали, что нужно, чтобы она органично работала, развивалась и расширялась. В окончательную версию TCP-протокола Джон Постел [77] , еще один основатель интернета, вставил следующий афоризм:
77
Постел фигурирует в моей первой книге (в соавторстве с Джеком Голдсмитом) Who Controls the Internet? («Кто контролирует интернет?»)
«Будь консервативен в том, что ты делаешь. Будь либерален в том, что ты принимаешь от других» {325} .
Может показаться странным, что такой философский, в чем-то даже духовный принцип встроен в каркас интернета. Но структура сети, как и любая структура, может быть представлена как воплощенная идеология. А интернет явно носил печать противостояния бытовавшему тогда культу масштаба. Вскоре после этого три профессора компьютерной науки — Дэвид Рид, Дэвид Кларк и Джером Зальцер — попытались объяснить, благодаря чему интернет стал таким влиятельным и ярким явлением. В своей программной статье 1984 г. End-To-End Arguments in System Design («Доводы в пользу сквозного принципа разработки систем») они доказывали: в децентрализованном принятии решений, когда власть передается пользователям сети («конечным пользователям»), изначально содержится огромный потенциал {326} . Сама же сеть («середина») должна быть, по их убеждению, как можно более непредвзятой и гибкой, чтобы служить конечным пользователям любыми мыслимыми способами [78] .
325
Джон Постел записал это в «Robustness Principle», Section 2.10 of the Transmission Control Protocol (January 1980), текст доступен по ссылке: http://tools.ietf.org/html/rfc761#section2.10.
326
Эта статья обозначила инновационный принцип сквозной структуры (end-to-end). J. H. Saltzer, D. P. Reed, and D. D. Clark, «End-to-End Arguments in System Design», ACM Transactions on Computer Systems( TOCS),vol. 2, issue 4 (November 1984), 277–288.
78
Гораздо
Разве эти рассуждения, по сути, не являются компьютерной версией идей, которые отстаивали Хайек и Джекобс, Кор и Шумахер? Мы не можем точно сказать, что эти или какие-то еще мыслители были наставниками интернет-первопроходцев, однако нельзя отрицать, что такова была общая идейная атмосфера, и в ней жили как ученые-компьютерщики, так и все остальные. Будучи плодом эпохи, помимо прочего, негативно настроенной по отношению к централизованному планированию и центральной власти, интернет поистине стал символом своего времени.
В 1982 г. Винт Сёрф и его коллеги выпустили одно из немногих распоряжений, опираясь на ту ограниченную власть над своим детищем, которая у них все же имелась. «Кто не применяет TCP/IP, тот исключен из Сети» {327} . Именно с этого требования по-настоящему начался интернет, по мере того как к нему стали подключаться компьютеры по всему миру. Как и многие новинки, интернет первое время удивлял скорее концепцией, чем впечатляющей функциональностью. Но, как обычно, человеческий фактор изменил ситуацию, ведь присоединившиеся обнаружили, что могут писать письма и обсуждать разные вопросы с коллегами-компьютерщиками — первыми обитателями сети. Интернет 1980-х гг. был загадочной, волшебной территорией, словно тайное сообщество для избранных.
327
Начиная с 1 января 1983 г. пользователи ARPANET больше не могли использовать NCP, и переход на TCP/IP состоялся. См. Jane Abbate, Inventing the Internet(Cambridge, MA: MIT Press, 1999), 141.
Что же представлял собой интернет в 1982 г.? Определенно, он ничем не напоминал сегодняшний. Не было ни World Wide Web (www), ни Yahoo! ни Facebook. Сеть была исключительно текстовой и могла передавать только словесные сообщения. А главное, она не являлась массовым каналом коммуникаций в нашем понимании. В то время она распространялась только на большие компьютеры в университетах и органах власти и работала главным образом на линиях связи, арендованных у AT&T (в качестве дополнения в 1986 г. федеральное правительство начало прокладывать собственную физическую сеть NFSNET). Когда же концепция сети, соединяющей все сети, была готова, понадобилась другая революция, которая принесет ее людям. И эта трансформация — скорее промышленная, чем технологическая, — займет еще одно десятилетие. Для начала нужно сделать компьютер персональным.
Часть IV
Возрожденные без души
В этой части рассказывается о новом воплощении корпораций. Здесь мы увидим, как в последние два десятилетия XX в. поверженные титаны прошлого оправились после падения с трона. Кинематограф и вещательные сети воссоединились с новыми кабельными компаниями и сетями в виде гигантских конгломератов по модели Time Warner, которая по-новому объединила самые разные сферы бизнеса. В то же время AT&T, раздробленная в 1980-х гг., в начале 2000-х смогла восстановиться и заново сформировать каркас системы Bell.
В каждом из этих случаев мощное, почти магнетическое притяжение чего-то огромного медленно притянуло кусочки разбитых империй обратно. Эти силы притяжения, как мы увидим, несколько различаются в сфере развлечений и коммуникаций, но тем не менее результат одинаков. В индустрии развлечения большой масштаб позволяет сгладить огромные риски, присущие производству крупных, дорогих продуктов. В коммуникациях же соблазны размера и монополии рождаются из стремления управлять полностью интегрированной системой, в которой можно контролировать все возможные источники дохода.
И все же в этих восстановленных индустриях чего-то не хватает — утрачена некая часть. И эта часть — чувство ответственности перед обществом. Прежние империи были по-своему деспотичны и держались за власть, но, несмотря на это, каждая в определенной степени служила обществу — официально или неформально. В идеале это были просвещенные деспоты. Однако мораль новых индустрий гласит: прибыль и акционерная стоимость для информационной компании превыше всего. Таким образом, воссозданные империи обладают прежним телом, но иной душой.