Главный рубильник. Расцвет и гибель информационных империй от радио до интернета
Шрифт:
Хотя компаниям Bell не нравилась идея делиться инфраструктурой по так называемым разукрупняющим правилам Акта, они сразу почуяли, что все козыри у них. Самое главное, закон 1996 г. аннулировал соглашение, принятое по итогам антимонопольного процесса против Bell. С отменой этого соглашения «дочки Bell» избавлялись от орлиного взора надзирающего судьи Грина и переходили под присмотр Федеральной комиссии по связи. Теперь им открывалась полная свобода, ведь единственные соперники, которые были им не по зубам, — это федеральные суды и Министерство юстиции.
Имеется потрясающее сходство между событиями, которые последовали за Актом 1996 г. и Соглашением Кингсбери 1913 г. В обоих случаях правительство хотело привнести на телефонный рынок стабильную конкуренцию, и оба документа объявлялись оглушительной
Кампания
Избавление от конкурентов — дело небыстрое. Кандидат в монополисты не сгоняет их на общее побоище, и в мире бизнеса нет корпоративных полей расстрела. Компания, которая ищет безраздельной власти, поступает скорее как дезинсектор: она устанавливает ядовитые ловушки, истребляет то, что на виду, и методически истощает своих врагов, превращая их жизнь в сущий ад. Монополист орудует местными законами и запасается отрядами юристов. Его тактика сводится к отсрочкам и судебным искам в стремлении выявить фирмы с меньшими ресурсами.
Акт 1996 г. позволил Bell громогласно заявлять о наступлении конкуренции, тем временем избавляясь от реальных конкурентов. Их было множество: со времени распада Bell появилась масса новых «конкурентных» телефонных и интернет-компаний, которые надеялись отхватить свой кусок от миллиардных доходов. Частично эта волна была вызвана более глобальным технологическим бумом и экономической экспансией 1990-х гг., когда найти финансирование было весьма просто. Но в 1996 г. начался настоящий звездопад новичков, после которого на долю телекоммуникаций пришелся беспрецедентный процент роста ВВП.
Каждая из компаний Bell внесла свой вклад в устранение конкурентов. Verizon, со своей стороны, управлялась с соперниками на Северо-востоке. В конце концов ей удалось навсегда усмирить MCI, которая так сильно досаждала Bell. Но безусловным чемпионом-тяжеловесом оказалась Southwestern Bell Эда Уитакера, которая теперь переименовалась в SBC. Как писал еженедельник Network World еще в 1997 г., «SBC более, чем любая другая [компания Bell], с помощью армии адвокатов и многих миллионов, потраченных на лоббирование, стремится свести на нет заметных конкурентов на своих рынках» {364} . С конца 1990-х и в течение следующего десятилетия SBC мастерски вела войну на истощение.
364
Статья представляет SBC в качестве наглядного примера того, как «дочки Bell» вопиюще препятствуют конкуренции. Marc Farranti, «Stall Tactics», Network World,December 8, 1997, 1, 49–53.
Военная кампания была направлена на то, чтобы партизанскими методами аннулировать уступки, сделанные по итогам акта 1996 г. В конце концов по стопам SBC пошли все остальные «дочки Bell». В столицах штатов и тысячах крохотных судебных округов по всей стране на конкурентов посыпались бесчисленные смертельные удары с целью заставить их пожалеть о самой мысли выступить против Bell. Но началось все в Техасе в 2003 г. У SBC была почти сотня зарегистрированных лоббистов, которые работали в Остине — при том что в парламенте числится 181 член {365} . Открыто выступая против регулирования, SBC и другие прекрасно знали: настоятельно требовать этого на местном уровне — удобный способ бороться с любыми соперниками. Когда конкуренты стали появляться в начале 1990-х гг., SBC убедила техасский парламент добавить в Закон об организации коммунального хозяйства 1995 г. (PURA 95) несколько полезных положений. Среди изменений в окончательной версии законопроекта есть и значительная стоимость выхода на рынок. Чтобы предлагать свои услуги хотя бы одному клиенту, потенциальная телефонная компания должна была построить физические линии, охватывающие 60 % домов
365
Список лоббистов ведется в техасской комиссии по этике и доступен за 2003 г. по ссылке: www.ethics.state.tx.us/tedd/conlob2003c.htm.
Помимо юридической, имелись и другие военные тактики. Чтобы обслуживать клиентов по линиям SBC, например, конкурентам часто было нужно арендовать помещения в местном «центральном офисе», где заканчивались линии. От SBC требовалось предоставлять площади в аренду, но закон не уточнял, по какой ставке. Поэтому в конце 1990-х гг., когда помещение размером 10 на 10 футов на севере штата Нью-Йорк сдавалось за 10 тыс. долларов в год, SBC за ту же площадь в Техасе брала 500 тыс. долларов. Чтобы добиться через суд более реальной арендной ставки, потенциальный конкурент должен был затевать тяжбу, подавать апелляции и так далее — и все это просто чтобы выйти на рынок.
Отраслевые журналы конца 1990-х гг. кишели подобными историями о недобросовестном ведении бизнеса. По одному из свидетельств, SBC через своих юристов угрожала некой начальной школе за то, что та выбрала конкурирующего телефонного оператора. В другом случае SBC оставила открытые окна в своем помещении, где находилось коммутационное оборудование конкурентов. Туда залетали голуби, и в итоге из-за их помета оборудование вышло из строя. Имелись свидетельства, что Bell элементарно не соблюдала соглашения о взаимном присоединении сетей до тех пор, пока конкурентам не пришлось судиться — прямо как в старые добрые времена! Порой Федеральная комиссия по связи штрафовала SBC и других «дочек Bell», но это не приносило особого результата. Спустя какое-то время правительство начало серию судебных процессов по Акту Шермана, причем заявления внешне напоминали дело MCI против AT&T в 1970-х гг. Обвинение гласило: компании нарушают распоряжения Федеральной комиссии по связи, используя свою монопольную власть, чтобы уничтожать новых конкурентов. Яблоки от яблони недалеко падают — и «дочки Bell» еще раз подтвердили эту старую истину.
Конец 1990-х и начало 2000-х отличались от 1970-х не только падением интереса к развитию конкуренции, но и новыми настроениями федеральных судов по поводу твердости в исполнении антимонопольных законов. Раз предполагалось, что конкуренция, хотя бы номинально, существует, у судей редко возникало желание вмешиваться в «свободный рынок». Самым поучительным примером стал судебный процесс «Verizon Communications vs. Trinko». Verizon открыто и с весомыми доказательствами обвинялась в том, что препятствует бизнесу конкурентов; дело дошло аж до Верховного суда. Судья Антонин Скалиа от имени большинства посчитал, что нарушения Акта о телекоммуникациях не влекут за собой антимонопольных проблем. Такой вывод был прямо противоположен принятому в судах в 1970-х гг., когда AT&T изводила MCI. Это решение снова подтвердило, что самым важным результатом закона 1996 г. стало то, что Bell вышла из-под огня антимонопольного надзора {366} .
366
Verizon Communications Inc. v. Trinko, LLP,540 U.S. 398 (2004).
Пока Уитакер и другие компании Bell вели наземную войну, срывая бизнес конкурентов и устраивая диверсии, их лоббисты и адвокаты развернули наступление с воздуха против собственно Акта о телекоммуникациях. Они пытались оспорить в федеральных судах почти каждый аспект положений Акта о том, чтобы делиться своими линиями с соперниками. Где-то они выиграли, где-то нет, но это не главное. Основное состояло в том, чтобы втянуть потенциальных конкурентов в многолетние сложные и дорогостоящие федеральные судебные процессы, чтобы их бизнес-модель годами находилась в подвешенном состоянии. В каком-то смысле эти тяжбы оказались самоцелью.