Главный соперник Наполеона. Великий генерал Моро
Шрифт:
Мы полагаем, что если бы Моро знал он обо всем этом заранее, он ни за что бы не покинул Нью-Йорк. И по выражению Бурьена, «если бы не иностранная кокарда, опозорившая шляпу героя Гогенлиндена», Моро мог бы оставить о себе самую чистую память.
Но дело сделано. Теперь отступать было поздно.
На следующее утро в момент, когда Моро собирался побриться, кто-то постучал в его комнату.
— Войдите, — довольно громко произнес генерал с оттенком нетерпения в голосе.
Дверь открылась, и в комнату вошел высокий и красивый русский офицер лет тридцати пяти.
— Я русский император, — представился посетитель, — простите за беспокойство. Я решил предвосхитить визит, который вы должны были нанести
Их беседа продолжалась почти два часа и отличалась такой теплотой, что, когда Александр ушел, Моро сказал Шевенену:
— Что за великий человек ваш император!
В тот же день Александр I и Моро посетили императора австрийского Франца, который оказал им великолепный прием.
17 августа Александр I вновь посетил генерала Моро. На этот раз он был в сопровождении короля прусского. По воспоминаниям А.С. Шишкова, Моро был принят «с великою и, можно сказать, излишнею честью: российский император и король прусский, как только услышали о его прибытии, тотчас поехали к нему с поклоном и поздравлениями; ни Румянцеву, ни Суворову, ни Кутузову не было никогда оказано подобной чести».
Затем царь представил Моро своим сестрам — Екатерине Павловне, герцогине Ольденбургской, и Анне Павловне, герцогине Веймарской. Они высоко оценили этого пятидесятилетнего француза, чья скромность, спокойствие и простая одежда сильно контрастировали с нарядно-элегантной выправкой офицеров в богатой униформе и шитыми золотом мундирами придворных, собравшихся в Праге вокруг трех могущественных суверенов.
Моро был особенно тронут сердечными комплиментами, одухотворенной, грациозной и красивой Екатерины Павловны, герцогини Ольденбургской.
Еще во времена, связанные с ее скоропалительным замужеством, Жозеф де Местр, описывая ее, впадает в галантный и витиеватый тон царедворцев XVIII века. «Если бы я был художником, — пишет он кавалеру де Росси, — я послал бы вам только ее глаз; вы увидели бы, сколько ума и доброты вложила в него природа».
В последующие дни Моро виделся и говорил с великой княгиней несколько раз. В одной из бесед она ему сказала:
— Не оставляйте вашу жену и дочь в Англии. Пусть приезжают в Россию. Здесь они будут под нашим покровительством и найдут свое счастье.
И вот Моро, этот спокойный Моро удивлялся самому себе, с какой теплотой и страстью благодарил он княгиню Екатерину Павловну за эти слова.
19 августа 1813 года Александр I выехал из Праги в расположение штаб-квартиры союзных армий и на следующий день пригласил туда Моро, Рапателя и Шевенена.
В этой связи представляют интерес мемуары графа де Рошешуара, офицера свиты князя Волконского — начальника штаба Александра I. Несмотря на то что не всему в них можно верить на слово и они изобилуют явными неточностями, тем не менее эти документы, написанные рукой современника, причем на русском языке, представляют живой интерес, так как передают атмосферу последнего этапа жизни Моро, связанного с Россией.
В своих мемуарах граф де Рошешуар называет Моро фельдмаршалом на русской службе, хотя этого назначения Александр так и не успел сделать. Черный юмор Моро сквозит и в этом довольно одиозном документе.
«Мне неоднократно приходилось беседовать с маршалом Моро, — пишет Рошешуар, — я говорю “маршалом”, потому что император Александр пожаловал ему звание фельдмаршала, приняв его на русскую службу. Славный генерал сохранил привычку несколько грубой откровенности. На следующий день после моего посещения государь устроил в его честь парадный обед; на обеде присутствовала вся военная свита и несколько генералов — австрийских и прусских. По правую руку императора сидел князь Шварценберг, по левую — Моро; государь во время обеда взял один
Представляется очевидным, что если бы Александр принял на себя командование армиями коалиции, то Моро получил бы звание фельдмаршала и соответствующую должность. Однако по просьбе Австрии главное командование было поручено австрийскому фельдмаршалу Шварценбергу — осторожному и медлительному командиру, который, как многие считали, не очень-то хотел иметь своим первым заместителем генерала, который с таким триумфом разбил австрийскую армию эрцгерцога Иоанна 13 лет тому назад в знаменитом сражении при Гогенлиндене.
Вот что пишет в этой связи уже цитированный нами Роше-шуар: «Император Александр, ведя переговоры с Австрией о вступлении в коалицию, предложил назначить Моро генералиссимусом (имеется в виду главнокомандующим всех коалиционных армий. — А. З. ).Таким образом, ничье самолюбие не было бы затронуто. Он напомнил о славных боевых заслугах знаменитого полководца; но князь Меттерних потребовал, под угрозой разрыва, чтобы это звание было предоставлено князю Шварценбергу. Император выразил свое сожаление Моро, и тот ему ответил: “Государь, я понимаю нежелание Австрии; если бы ваше величество сделали мне честь переговорить со мной раньше, я посоветовал бы вам принять на себя главное командование; в этом случае невозможны были бы никакие возражения. Я был бы вашим генерал-майором, и военными действиями руководило бы одно лицо; теперь мне остается только предложить вашему величеству советы, внушенные моей старой боевой опытностью. Да будет нам Бог на помощь!”»
Таким образом, Моро оказался в роли военного советника и друга царя при генеральном штабе армий шестой коалиции. Его гражданская одежда ничем не указывала на то, что носивший ее был военным человеком, хотя Моро находился на боевом коне и всегда старался быть рядом с царем. В этом смысле, по крайней мере, внешне, он чем-то напоминал Пьера Безухова из «Войны и мира» Л.Н. Толстого или генерала Пиктона из кинофильма «Ватерлоо» С.Ф. Бондарчука и Дино де Лаурентиса. Но Пьер Безухов был гражданским лицом и выглядел по меньшей мере странно во время Бородинского сражения, на которое приехал посмотреть. А вот генерал-лейтенант лорд Томас Пиктон здесь более уместен для сравнения. Этот военачальник британской армии носил гражданскую одежду, хотя и был командиром прославленной 5-й пехотной дивизии, состоявшей преимущественно из ветеранов. Пиктон был тяжело ранен при Катр-Бра, но отказался от лечения. Два дня спустя во время битвы при Ватерлоо в самый разгар атаки I корпуса Друэ д'Эрлона пуля попала ему в голову, пробив головной убор — высокий цилиндр, который он носил. Лорд Пиктон умер в рядах своей любимой 5-й дивизии.
Та же участь, но более жестокая, ожидала и Моро, но об этом он пока не знал.
Газета «Санкт-Петербургские Ведомости» № 67 от пятницы, августа 22-го дня приводит обширную биографию генерала Моро. Начиная с его детства и студенческих лет, она дает перечень сражений и кампаний, в которых он участвовал, описывает первую встречу с Бонапартом в Париже; несправедливый процесс Моро, связанный с пресловутым заговором Кадудаля; и, наконец, завершает статью такими словами: «Появление Моро, в котором Наполеон имеет опасного соперника, произведет сильное действие над офицерами и солдатами французской армии и умножит то неудовольствие, которое они тайно питают в себе против Наполеона».