Главред: назад в СССР 3
Шрифт:
— Так, что здесь произошло? — строго спросил второй милиционер c выбивающимися из-под шапки рыжими вихрами. Усы у него при этом были почти белыми. — Кто драку начал?
— Он! — работяга в фернандельке указал на очкарика. — Мы c ним поспорили по поводу статьи! Я говорю, не надо заводы закрывать, a он говорит…
— Так, без лирики! — прервал его рыжий сержант. — То есть конфликт произошел на почве обсуждения прессы?
— Ну да, — обрадовался работяга. — Я ему, — он ткнул пальцем в интеллигента, — начинаю объяснять, что можно без отрыва от производства, a он… Раз! И в бочину
— Я? — искренне изумился очкарик. — Позвольте! Я музыкант, я не привык драться! Что значит «в бочину»? Это вы меня толкнули и уронили!
— Кто что видел? — спросил громкий патрульный.
— Да никто ничего не видел! — ответил кто-то из толпы. — Все статьи обсуждали, a потом эти кулаками давай махать!..
— Никто ничего сообразить-то не успел, — подтвердил мужик c обмороженными руками. — Потом только начали их разнимать.
— Погодите, a где третий? — спросил я, поняв, что меня все это время смущало.
— Какой третий? — повернулся ко мне рыжий патрульный.
— Участников драки трое было? — обратился сразу ко всем громкий. — Или больше?
— Двое же! — сказала женщина в бесформенной шубе. — А, нет! И вправду же кто-то помогать сразу бросился! Приятный такой мальчик! Вот же он!
— Это не я! — возмутился тот, на кого она указала.
— Это не он, — подтвердил я. — Тот немного постарше был. И еще ему нос расквасили…
Я внимательно осмотрел место свалки. Или травма оказалась несерьезной, или… Не факт, что она вообще была, мне легко могло показаться при слабом вечернем освещении. А тот парень на самом деле просто закрывал лицо.
— Понятно, — вздохнул рыжий патрульный. — Третьего не дано.
Милиционеры принялись за свою монотонную работу по опросу свидетелей, co мной тоже поговорили, вот только сообщить мне им было особо нечего. А в голове у меня тем временем начали роиться нехорошие мысли.
Возможно, я сейчас преувеличиваю, и третий участник просто трусливо сбежал. И зачем, кстати, только полез? За кого он был? Кому помогал?
Что-то мне это очень сильно напоминает. Из прошлой жизни. Лучше скажу Поликарпову, пусть его ребята напрягутся. Провокаторов нам еще в толпе не хватало.
Как и ожидалось, разворот c колумнистами выстрелил как из пушки. И то, что я наблюдал у газетного стенда вечером пятницы, было еще даже не гребнем волны. В приемной, не смолкая, трезвонил телефон, почтальон принес несколько свежих писем. Одни ругались, требовали сместить редактора Шабанову, другие благодарили и просили продолжить рубрику мнений. Даже в ущерб остальным материалам. Весь тираж в городских киосках был раскуплен за выходные, примерно та же ситуация была и в сельсоветах, где местные буквально выпотрошили весь завезенный в район тираж. И ни одна газета, если судить по рассказам тех же почтальонов, которые отчитывались o распространении, не валялась в мусорке или просто на дороге. А потом…
Уже в понедельник в редакцию косяками потянулись городские сумасшедшие, которые во все времена осаждают нашего брата журналиста. Что в моей прошлой жизни, что здесь — разница небольшая. Шли они и во вторник, пока мы сдавали номер «Андроповских известий». Отбиваться в основном
По предварительным подсчетам, которые мы провели c Зоей, Бульбашом и Бродовым в небольших перерывах в день сдачи, выигрывали Голянтов, Шабанова и Котиков. Хуже всего результат — опять же пока — был у старушки Кандибобер, a вот Жеребкин и Сеславинский буквально дышали своим оппонентам в затылок. По-хорошему, сегодняшнее собрание, на которое был запланирован второй раунд, должно стать не менее жарким. Особенно когда участники дискуссионного клуба узнают, как их оценили. А к пятнице уже нужно подготовить очередные колонки. И не факт, судя по всему, что кто-то вылетит, судя по бешеной популярности. Придется тогда что-то срочно придумывать… Например, чередовать авторские составы, когда число колумнистов расширится. Но это потом.
Пока я созванивался c основной группой, a иногда и встречался, обсуждая c каждым в отдельности приближающийся второй раунд, потоки писем и звонков росли, будто на дрожжах. И это после одного только выпуска! Короткого описания клуба «Вече», еле втиснутого версткой на разворот, хватило c лихвой. Увы, народный интерес имел и обратную сторону. Тех самых городских сумасшедших. Едва я про них забыл, погрузившись в результаты голосования, добродушный старичок c заплетенной в косичку бородой заболтал Катю Голушко и под ручку c молодой журналисткой проник ко мне в кабинет.
— Мое почтение, Евгений Семенович, — поприветствовал он меня, неловко сбивая снег c нижней половины лица. — Я по поводу вашей публикации…
— Это в отдел писем, — я попытался вежливо избавиться от посетителя.
— Дело в том, что речь идет o сотрудничестве, — важно сообщил он, и Катя, стоящая рядом, уже начала что-то понимать. — Я предлагаю нам c вашей газетой объединить усилия. Прочитав интервью c Максимом Афониным, где он говорит, что каждому требуется душевное спокойствие, я понял!
Старичок воздел палец к потолку, a я сделал себе мысленную пометку, что c коллегой Аглаи, психотерапевтом, нужно продолжить переговоры o профильной рубрике. Пока он почему-то стеснялся, но после того, как я расскажу ему o странных гостях, уверен, товарищ Афонин возьмется за это тяжкое бремя. Тяжкое, но необходимое — давать людям советы, как справляться co стрессами.
— Дело в том, что я известен в Андроповске как Трофим-Душевед, — пояснил между тем старичок. — И мы c вами можем объединить усилия, исцелив здоровье целого города!