Глаз Бога
Шрифт:
Он о чем-то умалчивал.
И это пугало Рейчел даже больше, чем предстоящий конец света.
После того, как в автомобильной катастрофе погиб ее отец, эту пустоту заполнил дядя Вигор. Понимая боль племянницы, он взял ее за руку и повел дальше по жизни, показывая музеи Рима, вывозя во Флоренцию, отправляясь плавать с аквалангом на Капри. Дядя научил ее всегда добиваться своей цели, не останавливаться на меньшем только потому, что она женщина. Он также привил ей уважение и любовь к истории и искусству, запечатлевшему величайшие вехи человечества в мраморе
Так как же она может не заботиться о нем? Еще когда они были в Риме, страх толкал ее ограничить Вигора, оградить от опасностей, даже вопреки его собственной воле. Но теперь, глядя на него, улыбающегося и возбужденного, Рейчел чувствовала, что была не права. Она не знала, сколько лет ей еще предстоит прожить с дядей, но понимала, что пришел ее черед взять его за руку, дать ему возможность почерпнуть у нее силы, чтобы двигаться дальше.
Он подарил ей мир – и она не могла этот мир у него отнять.
Сознавая это, Рейчел переключила свое внимание на унылый ландшафт, пробегающий внизу. Оставив ржавый остов корабля позади, вертолет летел на север, направляясь в еще более безжизненные и пустынные места. Лунный свет превращал пески, покрытые коркой соли, в бесконечную серебряную гладь, нарушаемую лишь крупными валунами, остовами других судов и редкими глыбами известняка.
Молодая женщина мысленно представила себе, как морские воды снова заполняют эту впадину, затопляя низины и превращая возвышенности в острова, каковыми они и были прежде. Вертолет направлялся к одному такому холму, расположенному приблизительно в сорока километрах к северо-востоку, к одинокому атоллу в этом океане сухой соли и песка, на который указала карта, начертанная на языке давно умершего завоевателя.
Помимо воли Рейчел чувствовала, как у нее в груди разгорается искорка восторженного возбуждения, вспыхнувшая от того пламени, которое бушевало в груди дяди Вигора. Что их ждет впереди, какая находка? Остальные также испытывали душевный подъем, даже полная сомнений Джада Шоу. Она сидела у иллюминатора рядом с Дунканом, новым оперативником «Сигмы», таким же молодым, как и она сама. Лица обоих светились энергией.
Перехватив взгляд Рейчел, Монк улыбнулся, словно спрашивая: «А помнишь, когда мы сами были такими же молодыми?» Теперь дома его ждали две дочери и любящая жена, и он с гордостью носил свои шрамы. Даже протез, заменяющий ему кисть, был для него знаком отличия.
Рейчел опустилась ниже в кресле, радуясь окружающему ее обществу, – даже молодому Санджару, который по-прежнему держал на руке сокола, прижимая его к груди. Только сейчас она по-настоящему рассмотрела изумительное оперение птицы, серебристо-белое, подчеркнутое черными и темно-серыми полосами.
Перехватив ее взгляд, молодой казах кивнул.
– Что это за птица? – спросила Рейчел.
Санджар расправил плечи, обрадованный ее интересом.
– Это кречет. Falco rusticolus. Один из самых крупных представителей семейства соколиных.
– Он очень красивый.
Санджар
– Пусть он лучше это не слышит. Он и так чересчур высокого мнения о себе.
– Но он сидит совершенно неподвижно.
Санджар провел пальцем по мягкому колпачку на голове птицы.
– Лишенная зрения, птица не знает, как двигаться. Сокол с надетым на голову колпачком будет сидеть совершенно неподвижно, полностью доверяя своему хозяину. В прошлом знатные воины появлялись со своими питомцами при дворе, на пирах, даже ездили с ними верхом.
– А теперь, судя по всему, с ними летают на вертолетах.
– Мы все приспосабливаемся к современному миру. Но соколиная охота восходит к временам Чингисхана. Монгольские воины охотились с соколами на лисиц, а иногда даже на волков.
– На волков? Вот как? Это же очень крупный зверь.
Санджар кивнул.
– Не только на волков. Но и на людей тоже. На самом деле личными телохранителями Чингисхана были сокольничие.
– В таком случае, Санджар, вы поддерживаете славную традицию, даже в наши дни продолжая заботиться о Чингисхане.
– Да, мы с двоюродным братом, – он кивнул на Арслана, сидевшего в следующем ряду, – очень гордимся своим великим предком.
– Ребята, – вмешался пилот, – мы находимся в нескольких минутах от цели. Не хотите сделать круг, чтобы взглянуть на место с воздуха?
– Да, пожалуйста, покажите нам это место с воздуха, – подавшись вперед, сказал Вигор. – Это может оказаться весьма полезным.
Все прильнули к иллюминаторам. Вертолет проносился над пустыней Аралкум. Здесь солончаки сверкали даже еще ярче. Впереди над высохшей коркой поднималась угрюмая скала. С крутыми склонами, сотворенными ветром, и слегка вогнутой вершиной она напоминала лодку, бегущую по каменным волнам.
Вертолет дважды облетел вокруг, но никто не заметил ничего необычного.
– Надо совершить посадку и продолжить исследования на месте, – высказался за всех Иосип.
– Садимся! – крикнул Монк, обращаясь к пилоту. – Как можно ближе к скале!
Пилот умело развернул вертолет и приземлился меньше чем в десяти ярдах от подветренной стороны скалы. Однако этот маневр дался ему с трудом.
– Ветер усиливается, – предупредил пилот. – Судя по всему, надвигается атмосферный фронт.
Как только распахнулся люк, стало ясно, что пилот не ошибся с прогнозом погоды. Температура понизилась на несколько градусов. Даже под защитой массивной скалы Рейчел ощутила пронизывающий ветер, забирающийся под куртку.
Все по очереди спрыгнули на землю.
Под ногами хрустела соль. Местность, простиравшаяся вокруг, представляла собой странное зрелище. Она чем-то напоминала толстый слой ломтиков жареной картошки, наваленных в огромную сковороду. Наклонившись, Рейчел разглядела, что это геометрически правильные кристаллы соли. Каждый был в палец толщиной, с острыми концами. Соль придавала дну высохшего моря какой-то колючий, неземной вид.