Глаз бури

Торн Александра

– Да, еще. Тут труп в борделе нашли, ван Виссен требует кого-то от нас. Займись на досуге.

– Хорошо, сэр.

Риган ушел, но едва комиссар вновь погрузился в описание травм неизвестной жертвы, найденной у вокзала, как в дверь снова постучали. Бреннон недовольно засопел и снова отложил пряник.

– Ну, кто там?

Это оказался Лонгсдейл, консультант по магическим делам, – в руке у него была телеграмма, которую он нес с крайне озадаченным и даже озабоченным видом. За консультантом, как всегда, следовал пес, и

комиссар с некоторым удивлением отметил, что оба выглядят обеспокоенными.

– Доброе утро. Что у вас стряслось?

Консультант положил на стол телеграмму, а пес уселся перед Бренноном и вперился в его физиономию зловещим взглядом.

– Меня срочно вызывают в Фаренцу, – объявил Лонгсдейл.

– Куд-да-а-а?! – поперхнулся Натан. – Зачем?

Пес лапой придвинул к нему телеграмму. Она была на иларском, и комиссар не понял ни слова. Лонгсдейл опустился в кресло.

– Я и сам толком не разобрался. В Фаренце работает мой коллега Паоло Уркиола. Вчера вечером я получил от него эту телеграмму с просьбой немедленно приехать.

– А что в этом необычного? Вы ведь таким же образом вызывали нам на помощь мисс Эттингер и мистера Бергмана.

– Здесь дело в чем-то другом. В Фаренце находится приют для девочек Санта-Александра. В ночь на шестое число девять воспитанниц утопились в Большом канале, выбросившись из окон. Тела так и не нашли.

– Черт подери! Ваш коллега считает, что это из-за магии?

– В этом-то и проблема! – Лонгсдейл нахмурился. – Для консультантов это обычная рабочая ситуация. Я не могу понять, что встревожило синьора Уркиолу настолько, чтобы он срочно потребовал моего присутствия. Больше того – утром со мной связалась фройлен Эттингер. Она и еще несколько консультантов получили от Уркиолы такие же телеграммы.

– Гм. А он не может сообщить вам какие-нибудь подробности?

Пес громко запыхтел. Лонгсдейл как-то настороженно подобрался и, тщательно выбирая слова, произнес:

– Час назад я попытался связаться с синьором Уркиолой, чтобы обсудить ситуацию. Не телеграммой, а другим образом. Но он не отозвался. Фройлен Эттингер сказала, что тоже пыталась, однако тот словно исчез без следа, едва отослал мне телеграмму.

– Думаете, еще кто-то вроде Ройзмана? – тихо спросил Бреннон. А ведь Редферн ему говорил…

– Не знаю. Надеюсь, что нет, но после истории с фройлен Эттингер… может, если бы мы активнее следили за тем, что происходит с нашими коллегами, то до этого бы не дошло.

– Вы решили ехать?

– Да. Ни фройлен Эттингер, ни прочие консультанты сейчас не могут оставить работу, а у нас как будто пока все спокойно.

– Ну, спокойствие – штука непредсказуемая, сегодня есть, завтра нет. Но поезжайте, конечно. Если бы мои коллеги из другого города запросили помощи, то я бы уже паковал чемодан.

– Больше всего меня волнует это странное исчезновение, – признался Лонгсдейл. – Не могу представить,

что с ним могло случиться.

– Редферн упоминал гибель одного консультанта – лет сорок или пятьдесят назад. Но ведь вас же нельзя убить, я сам видел.

– Убить – нет. Но можно полностью уничтожить.

– Э… как это?

– Например, мгновенно испепелить. Не в обычном огне, разумеется. Такое случилось в тысяча восемьсот девятнадцатом году с моим коллегой из Дейра, Альбертом Джефферсоном, когда он пытался закрыть провал на ту сторону.

Пес недовольно заворчал, Лонгсдейл заерзал в кресле. Бреннон внимательно на него посмотрел, достал из ящика фляжку с виски, стаканчик, плеснул в него бодрящей влаги и придвинул к консультанту.

– Выпейте. Вы думаете, этот ваш Уркиола в ходе расследования влез в какой-то провал?

– Не просто в какой-то. – Лонгсдейл выпил виски и удивленно спросил: – Зачем вы мне его дали?

– Считайте, это жест поддержки. Я был в Фаренце, и гиды с лодочниками рассказывали мне, что на одном из островов в заливе есть потусторонняя дрянь.

– Это не дрянь. На Лиганте находится самый крупный провал на нашем континенте.

– Чего?! – подскочил комиссар. Пес мрачно покивал. – Но там же город рядом и людей вокруг полно! Как же… в Эдмуре же…

– Вокруг провала на Лиганте установлен защитный купол, и следить за его состоянием – обязанность Паоло Уркиолы. Была, – подытожил Лонгсдейл и протянул Бреннону рюмку: – Еще есть?

Натан обалдело помолчал, наливая виски, и наконец спросил:

– Но почему никто не закрыл эту чертову дыру? Рядом с ней минимум сотня тысяч людей!

– Сто шестьдесят, если быть точным. К сожалению, закрыть провал на Лиганте нельзя.

– То есть как? Вы же закрывали у нас тут, в храме, а Полина Дефо в Эдмуре вообще в одиночку справилась.

– Это лишь мелкие прорехи, – усмехнулся Лонгсдейл. – Провал на Лиганте настолько глубок и обладает такой мощью, что при установке защитного купола из двенадцати консультантов выжил только Паоло Уркиола. – Бреннон тихо присвистнул. – Он никогда не покидал Фаренцу, следил за провалом все эти годы, а теперь и Лиганта, и купол над ней остались без присмотра. Именно поэтому я должен ехать.

– Неужели никто не пытался обезвредить эту бомбу, тикающую рядом с большим городом?

– Вы уже видели, как закрывают провалы. Для этого надо войти под купол и встать рядом, что в случае с Лигантой невозможно даже для консультантов. И если не найдется никого, кто заменит Уркиолу, тогда в Фаренце придется остаться мне.

– Проклятие! Не хотелось бы показаться эгоистичной скотиной, но меня гораздо больше устраивает ваше присутствие здесь. Слушайте, – нахмурился Бреннон, – я бы на вашем месте все же вызвал на подмогу хотя бы одного из ваших. Если дело и впрямь настолько серьезное, кто-то должен подстраховать вас и прикрыть спину.