Глаз дракона
Шрифт:
Гоннор улыбнулся.
— Имя?
— Рик Росс.
Гоннор кивнул, и мальчик сунул меч обратно.
Бетани и последняя девочка, к великой зависти соседей, тоже с легкостью достали клинок.
На восточной лужайке стоял загон, полный самых невероятных и чудесных зверей. Большинство из них Эрек в жизни не видел. Спартак Килрой выводил их и передавал участникам. Гоннор подошел и стал ему помогать.
Килрой подвел к Эреку существо, похожее на трех одноглазых лошадок. Они стояли цепочкой друг за другом. Спины соединяло что-то вроде перекладины.
— Знакомьтесь, гипотрикс. Желаю удачи!
Перекладина
Бетани достался скворцераптор — огромная птица с мощными ногами страуса и острым клювом. Девочка легко уместилась на ее широкой спине. Скворцераптор болтал без умолку.
— Месяц назад, когда я вылупился, был ужасный град. Мама говорит, поэтому я особенный. Мне всего-то четыре недели, а я уже столько знаю! Мама говорит, что я очень умный…
Бетани потрепала его по пушистой головке. Девочка не успевала ни слова вставить.
Балор Штейн и Грант Гоннор восседали на белых крылатых лошадях. Деймон и Хью — на забавных созданиях, напоминавших гигантских муравьев. У них были крабьи головы. Существа помахивали клешнями, открывали круглые зубастые рты и вращали единственным глазом, который находился в центре лба.
— Гингельхоферы! — засмеялась Бетани. — Я и не знала, что их приручили.
Нескольким детям тоже достались маленькие гингельхоферы. Ребята быстро выяснили, что их надо придерживать за голову, иначе будут кусаться.
Все выстроились на стартовой линии. Скворцераптор все трещал:
— …и поэтому я больше люблю тюльпаны, а не розы. Мою двоюродную прапрабабушку звали Тюльпания. Она прекрасно готовила рыбу. А ее муж, Борик, дружил с пионами короля Питера…
Оскар сидел на огромном кролике, ухватив его за длинные уши, и смеялся над какой-то девочкой. Она, скрестив ноги, устроилась на спине медлительной черепахи.
Им нужно было проехать по прямой треть мили. Килрой дунул в свисток. Балор и Грант пустили белых скакунов легким галопом. Те взлетели и сразу оказались у финиша. Деймон и Хью не отставали. Они держали перед носом гингельхоферов удочки с зефиром. Эрек покачал головой. Конечно, они все знали. На «Монстре» ведь рассказывали, что гингельхоферам нравится зефир.
Эрек вскочил на среднюю лошадку.
— Но! — крикнул он и пришпорил ее бока.
Гипотрикс выпрыгнул на поле. Лошадки неторопливо взлетали и опускались. Эрек чувствовал себя так, словно катается на замедленной карусели, но он хотя бы двигался вперед.
Другие животные бегали кругами или вовсе замерли как вкопанные. Некоторые прискакали обратно, на линию старта. Кого-то из наездников сбросили на землю, и те остались одиноко сидеть в грязи. Оскар на крольчонке-великане носился по всему полю. Кролик то и дело останавливался, чтобы пощипать клевер. Мимо него неспешно проплывала девочка на черепахе.
Тем временем Бетани беседовала с птицей. Они и с места не сдвинулись.
— Давай! Скорее! — крикнул Эрек в уши гипотриксу и хлопнул его по крупу.
Лошадь поскакала чуть быстрее. Хорошо, что она скакала прямо.
Эрек почти доехал до финиша и обернулся. Бетани и скворцераптор по-прежнему стояли на линии старта.
Рефери отметила в списке их имена.
— Бетани Эвирли, двадцать два. Рик Росс, двадцать три.
Вскоре после них финишировала девочка на черепахе.
Черту пересекла жаба-дервиш. Она вертелась так быстро, что наездника никто не мог разглядеть. На землю соскользнул зеленовато-бледный Джек. Похоже было, что его вот-вот стошнит. Жаба понеслась дальше, кружась и сбивая животных и детей.
Кролик Оскара сидел в клевере посреди поля. Мальчик дергал его за уши, но тот не обращал на это никакого внимания.
— Какая муха твоего скворцераптора укусила? — спросил Эрек.
— Его невозможно заткнуть. Я орала, упрашивала, а он все не унимался.
— И как ты заставила его взлететь?
Бетани закатила глаза.
— Он все время повторял, что все знает. О дворце, короле, Алипиуме… Понимаешь, он ведь еще птенец! Тогда я говорю: «Спорим, ты не знаешь ничего о той башне с часами». Непонятно как, но он меня услышал и давай рассказывать какие-то выдумки. Я говорю: «Спорим, ты туда не долетишь». А он как «полетит»! Мы бы давно на башне торчали, если бы я не спрыгнула. Зато я узнала, что у короля есть какие-то пионы. Это шпионы, я думаю. Балтазар Грюмзли уже много лет пытается их разговорить, но они ни с кем не хотят иметь дело, кроме короля Питера. Еще скворцераптор сказал, что Грюмзли — хороший человек, а потом начал болтать о розовой картошке и как он вырастет и станет двадцать футов ростом. У него в голове такая путаница!
Перед вазой выстроилась длинная очередь. Судьи решили смотреть не больше двух участников зараз. Вперед вышла Мелодия. Волосы девочки вились тугими кудряшками, а кожа напоминала цветом молочный шоколад.
Над вазой поднимался зеленый пар. Мелодия вытащила жребий.
— Сыграй, — прочла она.
Девочка с улыбкой села на траву и потерла ногу о ногу. Зазвучала дивная музыка, словно бы на лужайке пела виолончель. Все притихли, сердца наполнились печалью и счастьем. Дети зачарованно слушали. Казалось, ничего прекраснее и быть не может, но тут Мелодия потерла руки, и новый, необычный и сладкий звук, похожий на пение гобоя, присоединился к остальным, создавая великолепный рефрен. Она почмокала губами, добавляя сверкающий звон ударных, и наконец склонила голову набок в чарующем финальном аккорде.
Музыка стихла. В глазах Бетани поблескивали слезы.
— Я и не знала, что ты так умеешь!
Мелодия скромно пожала плечами. Спартак Килрой и королева Посейдония присудили ей девяносто восемь очков.
Один мальчишка прыгнул через фонтан, но плюхнулся в воду и заработал всего шестьдесят пять. Какой-то девочке задали прочитать мысли королевы. Посейдония наколдовала книгу и стала молча ее листать. Девочка повторяла все слово в слово, но вдруг ее голос изменился, стал ниже, взрослее, и она сказала: «Скорей бы соревнования кончились! Я тут выспаться как следует не могу… Что? Она проникла в мои мысли? Нет! Хватит!» Последнее слово девочка и королева прокричали одновременно.