Глаз Охотника
Шрифт:
А пока Араван и Халид отправились на поиски верблюдов, которые ночью разбежались в разные стороны. Далеко они, однако, уйти не могли, так как были стреножены.
Урус же в это время опять вернулся к колодцу, источавшему такое зловоние, что у Медведя перехватило дыхание. Он поспешил назад, захватив с собой верблюжью поилку с водой, в которой он намеревался постирать перемазанную слизью и кровью одежду Фэрил. Ночка была не из легких, но для Уруса, который успел уже прийти в себя, перенести поилку с места на место не составило особого
Когда Медведь стирал вещи дамны, к нему подошла Риата. Она опустилась на колени рядом с поилкой и принялась оттирать меч, причем делала это с таким ожесточением, будто некая святыня подверглась поруганию. Эльфийка прерывисто и часто дышала, а в глазах ее стояли слезы.
Урус притянул ее к себе. Гладя свою возлюбленную по мягким волосам, человек проговорил:
— Все хорошо, успокойся, все хорошо.
Риата молчала и лишь всхлипывала, как потерявшийся ребенок, а потом произнесла дрожащим голосом:
— Это все Дюнамис, мой меч. Я впервые назвала его истинное имя… и вот что произошло.
Урус поспешил успокоить эльфийку:
— Но ведь ты совершенно правильно все сказала Халиду. Не сделай ты этого, никого из нас уже не было бы в живых!
— Да ведь меч взял жизнь наших друзей, их силу, и отдал мне! Ты что, не видел седых волос Гвилли, Фэрил и Халида? — Риата не смогла больше сдерживаться, и слезы хлынули из ее глаз.
Урус попытался ее утешить, но она перебила его:
— Не исключено, что я и сама смогла бы справиться с чарами этого монстра… Я никогда, никогда больше не назову Дюнамис по имени! Слишком дорога расплата за его силу.
— Помедли ты еще минуту, и расплата была бы еще страшнее: мы потеряли бы Фэрил, — возразил ей Урус, но дара только головой покачала.
Когда стало смеркаться, проснулись варорцы. Пробуждение их было и радостным, и горьким одновременно: радостным потому, что Гвилли уж и не чаял увидеть свою дамми в живых, а горьким — потому что их друг погиб этой ночью. Страшная новость так поразила Фэрил, что она долго еще не могла успокоиться, а Гвилли гладил ее по голове и с ужасом смотрел на серебряную прядь, появление которой приписывал треволнениям последних суток.
На рассвете друзья позавтракали, и скорбной была их безмолвная трапеза. Затем они собрали все пожитки, спеша поскорее покинуть ужасное место, которое унесло жизнь их товарища. Халид предусмотрительно расставил вокруг низины таблички с предупреждением об опасности, подстерегающей здесь путников в ночное время. Разрушить же колодец и завалить чудовище камнями у друзей не поднялась рука: слишком велика ценность воды в пустыне.
— Но когда-нибудь мы вернемся и покончим с этой гадиной! — воскликнул Араван.
А пока предстояло совершить невеселый обряд над останками Рейго.
К бездыханному юноше подошел Халид с факелом в руке, поклонился друзьям, собравшимся отдать последний долг товарищу, и затянул ритуальную
С этими словами Халид поджег кусты вокруг Рейго, и вскоре тело отважного королевского стража было объято огнем.
Друзья не могли без слез смотреть на это зрелище и поспешно направились к верблюдам.
Вскоре они уже выехали из долины, над которой черными траурными клубами валил дым, и взяли курс туда, где должен был находиться желанный лес кандры с его волшебным Кольцом Додоны.
За этот день они проехали чуть больше сорока миль. Вечером, когда друзья остановились на ночлег, разговор опять зашел об отвратительном черве, встреча с которым обошлась им так дорого.
— А может, он сам и вырыл колодец? Чтобы заманивать путников в свое логово, — предположил Гвилли.
— Вполне возможно, — кивнул Араван.
— Может, и принц Джуад со своими людьми пал жертвой чудовища. Или же это место таит в себе еще большую опасность, о которой мы даже не подозреваем, — продолжила размышления баккана дамна. Она на секунду задумалась и сказала: — Я эту гадость, к счастью, не видела, но мне снилось нечто черное и жуткое.
— А вот я успел рассмотреть чудовище, прежде чем потерял сознание. Оно было и вправду темное, как сгустившееся черное облако, — произнес Гвилли, содрогаясь от неприятных воспоминаний.
— Прямо как Диммендарк! — всплеснула руками Фэрил.
— Да, пожалуй, — согласился баккан, который еще в Каэр Пендвире вместе с дамной прочитал копию Книги Рейвен. В этом дневнике сэра Такерби Андербэнка описывалась, в частности, страшная темнота, окутывавшая войска приспешников Модру в их смертоносном походе на юг страны. Митгар спасли только зоркие глаза варорцев, которые видели сквозь тьму. В конечном итоге Модру был разгромлен, и немалую роль в его поражении сыграл легендарный Так.
Араван вскочил на ноги и радостно провозгласил:
— Хай! Да здравствуют варорцы и их глаза, пронизывающие тьму! Они вновь сослужили добрую службу.
Гвилли смущенно улыбнулся:
— Ну что ты! Если бы не твой талисман и не меч Риаты, нас всех не было бы в живых.
Риата побледнела и, поспешно поднявшись, скрылась в темноте. Урус последовал за ней.
За завтраком на следующее утро Фэрил утешала Гвилли, разглядывая его седые виски:
— Глупенький, тебе очень идет! Ты выглядишь так благородно!