Глаза чужого мира (сборник)
Шрифт:
— Это описание подходит тому мерзавцу, который посоветовал мне пойти к Терлулии! У него была крадущаяся походка, и он назвался Фускуле! — возбужденно орал Сольдинк.
— Ага! — обрадовался Пулк. — Обстоятельства начинают проясняться! Давайте найдем в клубе кабинку и проведем расследование за кружечкой доброго черного пива!
— Идея неплохая, только совершенно излишняя, — сказал Дрофо. — Я и так могу назвать имя виновника.
— У меня тоже есть догадка на этот счет, — присоединился к нему капитан Баунт.
Сольдинк обиженно переводил взгляд с одного на
— Я что, один здесь такой недогадливый? Кто он?
— А что, есть еще сомнения? Его имя — Кугель.
Сольдинк прищурился, потом хлопнул в ладоши.
— Разумный вывод!
— Теперь, когда виновный найден, кажется, вы должны извиниться перед Фускуле, — укоризненно покачал головой Пулк.
Но Сольдинка все еще терзали воспоминания об оплеухах Фускуле.
— Когда он вернет мне шестьсот терциев, которые я заплатил ему за червя, тогда я подумаю. И не забывайте, это ведь он обвинил меня в том, что я выбросил его плавникошлифователь. Он должен извиниться.
— Вы все еще в плену заблуждения, — покачал головой Пулк. — Эти шестьсот терциев получил Кугель.
— Возможно, и так. И все-таки я считаю, что необходимо провести тщательное расследование.
Капитан Баунт повернулся к собеседникам.
— Мне показалось, что я видел его несколько минут назад. Но он, похоже, уже ускользнул.
В действительности, как только Кугель сообразил, в какую сторону ветер дует, он тут же поспешил на «Галанте». Госпожа Сольдинк была в своей каюте, рассказывала дочерям обо всех событиях этого дня. Поблизости не было никого, кто мог бы помешать Кугелю сновать туда-сюда по кораблю. Он сбросил трап, снял швартовы с кнехтов, стянул колпаки с червей и положил в их корзины тройную приманку, после чего взбежал на шканцы и изо всех сил крутанул штурвал.
— Я с самого начала не доверял ему! И все-таки, кто мог бы вообразить такую безграничную порочность? — жаловался Сольдинк в клубе товарищам. Бандерваль, суперкарго, согласился с этим суждением.
— Кугель, хотя с виду и кажется честным, на деле просто-напросто мошенник.
— Теперь придется призвать его к ответу, — сказал капитан Баунт. — А это всегда неприятная задача.
— Вовсе не неприятная, — пробормотал Фускуле.
— Мы должны дать ему возможность оправдаться, и чем скорее, тем лучше. Я полагаю, клуб подойдет для нашего собрания точно так же, как и любое другое помещение.
— Сперва нужно его найти, — заметил Сольдинк. — Интересно, где мог укрыться этот жулик? Дрофо, возьмите Пулка и поищите его на «Галанте». Фускуле, погляди в клубе. Не делайте и не говорите ничего, что могло бы спугнуть его, просто скажите, что я хочу задать ему несколько общих вопросов… Да, Дрофо? Почему вы еще не отправились выполнять мое поручение?
Дрофо указал в направлении моря. Его голос был, по обыкновению, грустным.
— Сэр, можете взглянуть на это сами!
Глава третья
ОКЕАН ВЗДОХОВ
Красное утреннее солнце точной копией отражалось от темной морской воды.
Черви лениво
Кугель проспал несколько дольше обыкновенного в кровати, в которой раньше нежился Сольдинк. Команда «Галанте» бесшумно и споро работала на своих местах.
Кугеля пробудил стук в дверь.
— Войдите! — зевая и потягиваясь, певуче отозвался капитан Кугель.
Дверь открылась, в каюту вошла Табазинт, младшая и, пожалуй, самая хорошенькая из дочерей госпожи Сольдинк, хотя Кугель, если бы ему пришлось высказать свое мнение, твердо стоял бы на том, что у каждой из них имеются свои неоспоримые достоинства.
Табазинт, которую природа наделила пышной грудью и крепкими округлыми бедрами, а также до поры до времени стройной и гибкой талией, являла миру обрамленное копной темных кудрей круглое личико, а ее розовые губки были постоянно сжаты, как будто девушка пыталась сдержать улыбку. Красавица принесла поднос, который поставила на столик у кровати. Застенчиво оглянувшись, она уже собралась выйти из комнаты, когда Кугель окликнул ее:
— Табазинт, милая! Сегодня такое чудесное утро, я позавтракаю на свежем воздухе. Можешь передать госпоже Сольдинк, чтобы застопорила руль и немного передохнула.
— Как прикажете, сэр.
Табазинт забрала поднос и вышла из каюты. Кугель встал с постели, смазал лицо душистым лосьоном, прополоскал рот одним из изысканных бальзамов Сольдинка, затем облачился в легкий халат из бледно-голубого шелка. Он прислушался… С межпалубной лестницы донесся топот госпожи Сольдинк. Через иллюминатор Кугель видел, как она прошествовала в свою каюту, которую прежде занимал главный червевод Дрофо. Как только дама пропала из виду, Кугель вышел на среднюю палубу. Он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, наслаждаясь прохладным утренним воздухом, затем поднялся на ют.
Перед тем как сесть за завтрак, Кугель подошел к гакаборту, чтобы взглянуть на море и оценить, как далеко продвинулся корабль. От горизонта до горизонта расстилалась неподвижная водная гладь, в которой виднелось лишь отражение солнца. След, тянущийся за кормой «Галанте», казался достаточно прямым — свидетельство того, что госпожа Сольдинк на совесть управляла кораблем, а нос смотрел точно на юг. Кугель одобрительно кивнул — из госпожи Сольдинк вполне мог получиться неплохой кормчий. С другой стороны, она не выказала никаких способностей к ремеслу червевода, да и дочери ее оказались немногим лучше.
Кугель принялся за завтрак. Он одну за другой поднял серебряные крышки и заглянул в блюда. Там обнаружился компот из пряных фруктов, приготовленная на пару печень морских птиц, каша с изюмом, маринованные луковицы лилий и маленькие круглые грибочки с несколькими сортами пирожных — обильный завтрак, в котором он признал творение Мидре, старшей и самой трудолюбивой из трех сестер. Госпожа Сольдинк в тот единственный раз, когда ее заставили заняться стряпней, приготовила столь неаппетитную еду, что Кугель зарекся подпускать ее к камбузу.