Глаза и уши режима: государственный политический контроль в Советской России, 1917–1928

Измозик Владлен Семенович

Настроение учительства в городе оценивалось, в частности, по участию в демонстрациях, посещавшихся «вяло, на 20–30 %» [672] . В марте 1926 года СОЧ ОГПУ Ленинграда подготовила специальный доклад о настроениях преподавателей Ленинградского университета в связи с перевыборами правления ЛГУ. Была дана характеристика «правой профессуре»: академику А. Е. Ферсману, профессорам А. П. Афанасьеву, К. М. Дерюгину, директору Пулковской обсерватории А. А. Иванову и др.; подчеркивалось, что «настроение участников собраний преподавательской и профессорской курий было приподнятое и враждебное к преподавателям-коммунистам», а сами «выборы правления Университета рассматриваются правой профессурой как крупная политическая демонстрация» [673] .

672

ЦГАИПД СПб. Ф. 16. Оп. 6. Д. 6930. Л. 8, 16.

673

Там же. Оп. 7. Д. 8404.

Л. 3, 4.

Агентурно-осведомительная сводка по 7-му отделению (выявление и борьба с антисоветскими проявлениями среди интеллигенции и молодежи, правых партий) СО ОГПУ от 2 января 1926 года на имя начальника СО Т. Д. Дерибаса сообщала:

В Москве функционирует клуб литераторов «Дом Герцена» <…> где сейчас, главным образом, собирается литературная богема и где откровенно проявляют себя Есенин [умер 28.12.1925], [К. А.] Большаков [расстрелян 21.08.1938], [С. Ф.] Буданцев [умер в заключении 06.02.1940], (махровые антисемиты), [Б. М.] Зубакин [расстрелян 03.02.1938], [Н. П.] Савкин [1900 — после 1970] и прочая накипь литературы. <…> Желательно выявить физиономию писателя М. Булгакова, автора сборника «Дьяволиада», где повесть «Роковые яйца» обнаруживает его как типичного идеолога современной злопыхательствующей буржуазии. Вещь чрезвычайно характерная для определенных кругов общества [674] .

674

Плеханов А. М. Органы госбезопасности на идеологическом фронте // Исторические чтения на ул. Андропова, 5. История органов безопасности: Материалы VII международной конференции. Петрозаводск: ПетрГУ, 2019. С. 99.

12 октября 1926 года помощник начальника ИНФО ОГПУ С. Н. Маркарьян писал ПП и ГО ОГПУ: «ИНФО предлагает впредь до особого распоряжения пьесу Булгакова „Зойкина квартира“ к постановке не допускать» [675] . В связи с созывом 2 сентября 1927 года в Киеве Всесоюзного съезда патологов Т. Д. Дерибас направил телеграмму всем ПП ОГПУ (ЛВО, Урала, Сибири, Юго-Востока России), предложив представить в ГПУ УССР и СО ОГПУ «подробные политхарактеристики объектов, едущих [на] съезд. Только СО ОГПУ телеграфируйте фамилии и псевдонимы сексотов, едущих в числе делегатов, [на] предмет указания необходимости связаться с Киевским ГПУ» [676] .

675

Там же. С. 105.

676

Там же. С. 100.

Хотя официальные лозунги и пропаганда 1920-х годов активно продвигали идеи интернациональной общности трудящихся и приоритета классового подхода, органы ОГПУ на деле вели наблюдение не только за социальными, но и за национальными сообществами. Докладная записка, анализирующая реакцию различных слоев населения СССР на опасность новой войны в 1927 году, имела раздел «нацменьшинства», в котором, например, указывалось, что основная часть финского населения «будет соблюдать благожелательный нейтралитет к Советам»; большинство еврейского населения выражает «готовность защищать Советскую власть»; зато немецкие колонисты, среди которых сильны эмиграционные настроения, «в большинстве против войны и за соблюдение нейтралитета» [677] .

677

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 85. Д. 289. Л. 22, 27, 28.

В июле 1925 года аппарат ОГПУ подготовил для Ф. Э. Дзержинского пять справок на тему «Немцы в СССР». В этих материалах давалась оценка настроений немецких колонистов на Украине, жителей Автономной республики немцев Поволжья и утверждалось, что «немецкие колонисты составляют особую немецкую националистическую единицу, по социальному составу — кулацкую, по политическому характеру — политическо-фашистскую. Религиозные и культовые особенности еще более усугубляют их враждебное к коммунизму и соввласти отношение. Немецкие колонии являются базой антисоветской политики немцев». Сотрудники ОГПУ пугали читателей этого совершенно секретного материала тем, что «немцы населяют крупные промышленные районы, пограничную зону, стратегически важные области и благотворные земледельческие районы. <…> Все немецкие колонии и их руководители широко использовываются (так в тексте. — В. И.), как осведомительная, а в случае войны, вредительная (так в тексте. — В. И.) база. Немцы глубоко проникли в нашу армию, хозяйство, госаппарат и в некоторых районах держат в своих руках целые отрасли промышленности».

Предлагалось «поторопить расслоение колоний», «распылить колонистские районы, используя национальную и религиозную рознь между колонистами», стремиться к организации «бедняцкого элемента и комсомола» для ведения классовой борьбы в колониях, «не возражать против эмиграции кулацких антисоветских элементов из колонистов» [678] . По сути, здесь уже была сформулирована та шовинистическая программа политического недоверия к целым народам, которую впоследствии претворял сталинский режим.

678

РГАСПИ. Ф. 76. Оп. 3. Д. 317. Л. 18.

Под постоянным наблюдением находились и сионистские организации, рассматривавшиеся как «мелкобуржуазные» и враждебные делу социалистического строительства.

Хотя ряд организаций сионистской направленности легально существовал в СССР до конца 1920-х годов, в том числе Еврейская коммунистическая партия Поалей-цион, органы ОГПУ постоянно держали их в фокусе внимания. Председатель ГПУ Украины В. А. Балицкий в докладе о проделанной работе за период с 1 октября 1923 по 1 октября 1924 года сообщал, что ведется наблюдение за следующими организациями сионистского толка: алгемейн-сионисты, Цейре-цион, Сионистский союз молодежи «Гистадрут», Сионистско-социалистическая партия ЦС, Сионистский союз социалистической молодежи «Юген-Фербанд», спортивная организация «Маккаби», занимающаяся вопросами культуры организация «Гашомер-Гацоир», студенческая организация «Дройер» и всероссийская трудовая организация «Гехолуц» (названия даны по тексту документа. — В. И.). Одной из главных задач этой слежки было определение реального влияния сионистских организаций, особенно в районах компактного проживания евреев. Летом 1925 года в справке на имя И. В. Сталина было отмечено, что, по данным Волынского ГПУ, в сионистских организациях принимает участие и «рабочая молодежь, главным образом из кустарей», а в «сионистских организациях молодежи числится до 1500 чел.» [679] .

679

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 84. Д. 907. Л. 19.

Ил. 5. Выписка из протокола заседания президиума Коллегии ВЧК от 14 сентября 1919 г. Источник: ЦГАИПД СПб. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1038. Л. 1

Здесь также политический контроль был неразрывно связан с политическим сыском. Постоянно практиковались аресты активистов сионистских организаций, в том числе легальных. В марте 1923 года Секретный отдел ГПУ докладывал в ЦК РКП(б), что «в ночь с 13-го на 14-ое сего месяца» произведены обыски «у активных членов сионистских организаций: Алгемейнсион, ССПЦЦ (Сионистско-социалистическая партия Цейре-цион), „Геховер“ (студенческая сионистская организация), давшая весьма значительные результаты. <…> По операции арестовано 49 чел.» [680] . Всего же, по данным начальника СО Т. Д. Дерибаса, за 1924 год имелось «12 групповых разработок» сионистских организаций, «по коим проходят 372 чел.», «одиночных агентурных дел <…> 986. На учете <…> на 1.01.24 г. — 750 чел. Взято вновь на учет по данным 1924 г. — 1520 чел. Групповых дел — 55» [681] .

680

Там же. Д. 643. Л. 4, 5.

681

РГАСПИ. Ф. 76. Оп. 3. Д. 306. Л. 168.

Таким образом, в течение 1920-х годов органы ВЧК — ОГПУ развили и укрепили систему тотального политического контроля над всеми группами населения страны, в том числе и членами коммунистической партии. Эта система не опиралась ни на какую правовую основу, а лишь на секретные инструкции высших партийных органов и самого ВЧК — ОГПУ. Одновременно информация ОГПУ приобретала все большее значение для руководства страны, ибо считалась наиболее полной и достоверной. Например, в феврале 1926 года ЦК ВКП(б) отмечал в циркуляре, что местные партийные органы недостаточно используют в работе сводки и информационные материалы ОГПУ, из-за чего слабо учитывают политические настроения масс и не в состоянии быстро устранить замеченные «органами» злоупотребления [682] . Между тем серьезный анализ этой информации показывает, что она имела свои сильные и слабые стороны.

682

Тепляков А. Г. «Непроницаемые недра»… С. 235.

В отличие от партийных и советских организаций структуры ВЧК — ОГПУ на протяжении ряда лет не стремились приукрасить положение на местах. Сводки ВЧК — ОГПУ начала 1920-х годов, говоря о политических настроениях широких масс, делали упор не на агитацию со стороны «контрреволюционных элементов и партий», а на реальное экономическое положение населения и злоупотребления представителей власти.

Так, в сводках Информотдела ВЧК первой половины 1922 года отмечалось, что в Московской губернии «настроение совслужащих неудовлетворительно вследствие недостатка дензнаков и тяжелого материального положения», в Ярославской губернии «настроение красноармейцев неудовлетворительно вследствие недостатка обмундирования и плохого продснабжения и недостатка топлива», в Семипалатинской губернии «настроение крестьян ухудшилось вследствие принудительного сбора продналога», в Пензенской губернии «среди рабочих по-прежнему вызывает недовольство задержка выплаты жалованья» [683] . Госинформтройка Усть-Куломского укома области Коми в июне 1922 года сообщала: «Настроение крестьян подавленное за отсутствием всех потребных фабрикатов для хозяйства. <…> [К] коммунистам [в] некоторых местностях относятся враждебно как неумелым руководителям хозяйства <…> Вооруженных восстаний и банд не замечалось» [684] .

683

ЦГАИПД СПб. Ф. 16. Оп. 4. Д. 4686. Л. 1, 4, 100.

684

КРГА ОПДФ. Ф. 182. Оп. 1. Д. 27. Л. 2.