Глаза Клеопатры
Шрифт:
— Тебя надо за деньги показывать, — невольно вырвалось у Никиты. — Мог бы на этом зарабатывать.
Даня весело подмигнул ему и запел следующий куплет:
Со всех сторон сбежалися лягушки, А урка загинался там в пыли…— Данька, кончай урканить!
— Ага, — счастливо кивнул Даня.
Я дать совет хочу всем уркаганам И— Ну сейчас ты у меня получишь… — начал было Никита.
— Между прочим, я вошел, — с видом оскорбленной невинности ответил Даня.
— Где? Как?..
— А вот так! Что ищем?
— Дай теперь мне, я лучше знаю, что искать. — Никита сел за компьютер, а Даня пересел за ноутбук.
— Ну и жук, — протянул он, когда они проработали часа четыре.
— Давай шабашить, — предложил Никита. — На сегодня хватит. Завтра еще посидим.
— Как скажешь.
Они простились по-фирменному, с размаху хлопнувшись ладонями.
Вернувшись домой, Никита услышал за дверью квартиры знакомый лай.
— Привет, — поздоровался он с Кузей. — Ты уже поел?
— И поел, и погулял, — сказала за него Нина, спускаясь по лестнице. — Что ты так поздно?
— Да так, дела навалились. Вы с Дусей поужинали?
— Нет, тебя ждали.
— Я же звонил! Просил не ждать.
— А мы все-таки дождались. Иди руки мой, все уже готово.
Она показалась Никите усталой и в то же время возбужденной и нервной.
— Как у тебя дела? — спросил он, когда они сели за стол.
— Нервничаю, — призналась Нина. — Я завтра еду в театр показывать Галынину эскизы.
— Не волнуйся, все пройдет на ура. Покажи эскизы.
— Лучше завтра, когда он примет. Или не примет. А то ты начнешь хвалить, а потом окажется…
Никите не нравилось ее настроение.
— Хочешь, я с тобой поеду? — предложил он.
— Боже упаси! Ты будешь на него давить своим присутствием, вы же друзья. Нет, я хочу услышать объективное мнение. Если ему не понравится, начну искать работу.
— Почему ему должно не понравиться? Я видел пока только один твой эскиз, но он был гениален. Кстати, где он?
— Остался в Литве. Я его забыла в коттедже Павла Понизовского, — ответила Нина.
— Я попрошу Бронюса, он перешлет сюда.
— Да не надо. Мне больше не нужно напоминание. А тебе — тем более. Там же твоя Оленька.
— Ну и пусть, — беспечно улыбнулся Никита. — Меня это больше не колышет. Просто эскиз красивый. Я его на стенку повешу. В холле. Ты же сама говорила: там важно платье, а не женщина.
— Ладно, как знаешь, — улыбнулась Нина ему в ответ.
ГЛАВА 18
На
У Эдгара, благородного сына графа Глостера, костюм был с индейской бахромой, а у негодяя Эдмунда — ковбойский костюм с инкрустациями из бирюзы, перламутра и серебра.
Гонерилью играла очень рослая актриса. Нина набросала для нее костюм в восточном стиле: бордовый, расшитый золотом бархатный сарафан, переходящий в шальвары, и тюрбан с длинным белым пером в пряжке, еще больше подчеркивающим рост. Актриса, которой досталась роль Реганы, была ниже ростом и полнее. Для нее Нина задумала платье-пододеяльник, скрадывающее фигуру.
С Корделией пришлось помучиться. По традиции, ее почему-то всегда одевали Золушкой, но Нина была с этим категорически не согласна. В первой сцене Корделия появлялась на равных со старшими сестрами, ей полагалось быть одетой соответственно. Нина долго ломала голову и в конце концов придумала для Корделии платье из тусклой серебристой парчи, немного напоминающей кольчугу.
Шут, по ее замыслу, единственный из всех должен был появиться в черном. В черной коже с металлическими пряжками. С легким намеком на костюм байкера.
Все эти одеяния были несколько фантастичны, но их нетрудно было вообразить на участниках современной модной тусовки. Собранная воедино, эта причудливая коллекция костюмов, не привязанных ни к какому определенному времени, создавала то самое впечатление «здесь и сейчас, а также всюду и всегда», которого добивался Галынин. Была у Нины и еще одна задумка, но она решила показать ее режиссеру только напоследок, если он одобрит все остальное.
На этот раз Николай встретил ее приветливо, провел в светлый просторный кабинет, украшенный макетами театральных декораций. Нина выложила перед ним эскизы.
— Это что же, — спросил он, перебирая листы, — Эдгар у меня будет одет, как Чингачгук Большой Змей?
— Не совсем, — смутилась Нина. — Я уберу бахрому, если вам не нравится.
— Ни в коем случае! А из чего мы будем шить всю эту красоту?
— Из замши.
Он присвистнул.
— И во что нам это встанет?
— Можно взять искусственную замшу, — торопливо пояснила Нина. — Она недорогая, легко стирается, красится в любые цвета…
— Нет уж, дудки! — Черные цыганские глаза блеснули пленительным лукавством. — Будем делать глазетовый с кистями!