Глаза Клеопатры
Шрифт:
— Нет, ты мне зубы не заговаривай, — продолжала Нина. — Я же вижу, ты что-то задумал.
— Ничего я не задумывал! Просто подумал, что это дело неплохо бы обмыть. Давай поужинаем в ресторане.
— Ты что, забыл? У нас сегодня гости. Тамара и Павел.
Тамара и Павел вернулись из круиза в Москву. Их снедало любопытство.
— Прости, мне надо бежать в театр, — сказала Нина.
— Беги. Машина ждет тебя.
— Никита, честное слово, я бы скорей доехала на городском…
Никита
— Ты — жена олигарха, не забывай об этом. И пока Неназываемый еще в Москве, я тебя одну никуда не отпущу.
Вечером Нина спустилась встречать гостей в новом, еще незнакомом Никите платье из дымчатого серовато-розового шелка. Сам он, не изменяя своему стилю, надел спортивные брюки с тонкой батистовой рубашкой.
Он с интересом наблюдал, как Нина обнимает Тамару и пожимает руку Павлу. Тамара тут же забросала подругу вопросами:
— Ну что? Что с тобой было? Как ты попала в тюрьму?
Никита за стойкой бара в холле смешивал коктейли, а сам старался не упустить ни слова.
Нина вкратце, не называя имен, изложила ту же версию, которую раньше преподнесла Дане Ямпольскому. Но Тамара таким ответом не удовольствовалась.
— А кто он, этот человек? Как его фамилия?
— Фамилию я назвать не могу, — отвечала Нина. — Это было условием моего освобождения.
— Ну скажи, — не отставала Тамара. — Интересно же! Мама с меня с живой не слезет.
— А ты ей не говори, — предложила Нина.
— Как же, «не говори»! Я уже сказала.
— Я тоже уже сказала все, что могла. Так ей и передай.
— Почему вы не обратились ко мне? — спросил внимательно слушавший ее Павел.
— Я не могла. Меня сразу изолировали, — серьезно ответила Нина. — Позвонить никому не дали. И потом, мне не хотелось портить вам праздник. Вы же к свадьбе готовились. А теперь, — добавила она решительно, — давайте больше не будем об этом.
— Точно, — поддержал ее Никита. — Нам есть что отметить. Сегодня я сделал Нине предложение, и она его приняла.
Тамара взвизгнула от радости. Она обожала свадьбы. Только тема замужества могла отвлечь ее от дальнейших расспросов о тюремном заключении подруги.
— Какое платье у тебя будет? Где думаете отмечать? А кольцо? Кольцо он тебе уже купил?
— Нет, не успел, — улыбнулась Нина. — У нас времени не было, и вообще есть кое-что поважнее. У меня новая работа!
Тамара считала, что нет ничего на свете важнее предсвадебных хлопот, но, услыхав о Галынине, все-таки среагировала:
— Он такой красавец! Я по телевизору видела. Познакомь, а?
Нина сказала, что у нее с Галыниным чисто деловые отношения. Никите вообще казалось
— Ничего, ты его на свадьбу пригласи, — продолжала Тамара.
— Мне не хочется официальной свадьбы, — призналась Нина. — Как представлю, что вот я стою в белом платье с фатой, и женщина-шкаф с «халой» на голове и голубой лентой через плечо напутствует нас на пороге супружеской жизни… Боюсь, я не выдержу и рассмеюсь в самый неподходящий момент.
— Как же так? — Тамара уже чуть не плакала. — Все должно быть по правилам. А зачем же тогда замуж выходить? — наивно выпалила она и обратилась за поддержкой к Никите, которого недолюбливала: — Ну хоть ты ей скажи.
— Если хотите, я помогу вам свести официальную церемонию к минимуму, — предложил Павел.
Нина благодарно кивнула ему.
— Но свадьба будет обязательно, — сказал Никита, — причем в ресторане. Я разом познакомлю тебя со всеми своими друзьями, ты пригласишь своих.
— Давай сделаем по-другому, — возразила Нина. — Скромно распишемся, вот позовем Тому с Павлом свидетелями. Мне не нужна пышная свадьба «с кистями, с глазетом», — добавила она, вспомнив шутку Галынина. — А со своими друзьями ты меня познакомишь постепенно. Как говорится, по мере поступления. А сейчас идемте ужинать.
По дороге в столовую Тамара ухватила Нину под руку и потащила вперед, что-то жарко втолковывая ей на ухо, видимо, все еще надеясь уговорить ее на пышную свадьбу «с кистями, с глазетом».
— Ну а ты что скажешь? — тихо спросил у друга Павел.
— Знал бы ты, каких трудов мне стоило в принципе уговорить ее на брак, — вздохнул Никита. — Пусть все будет, как она хочет.
— Да, видать, ты крепко влип, — заметил Павел. — Но она мне нравится. В первый раз я ее как-то не разглядел. Томка ее пригласила в качестве буферной зоны… или разделительной полосы, когда знакомила меня с матерью. Ну, в тот раз площадку держала Элеонора Ильинична, кроме нее, никого не было видно и слышно.
Никита рассеянно кивнул, охваченный собственными мыслями. Этим утром он не захотел познакомить Нину со своим отцом, опасаясь, что она увидит портрет Дориана Грея в старости. Как же Павел, с его умом и наблюдательностью, не понял, на ком женится, увидев Тамарину мамашу? Ведь все сразу стало понятно! А с другой стороны… сам Никита тоже ведь видел фотографию «чорнобривой» черноморочки и знал ее историю. Но Нина была совсем другая. Ничего общего с матерью, кроме самого поверхностного внешнего сходства.