Глаза Лорен
Шрифт:
— Но как же быть с ранчо?
— С ним вполне управятся папа и Джим. Кстати, отец увлекся гостевым ранчо, как ребенок — новогодней игрушкой.
Она снова замерла, и душой, и телом.
— Ты
Он взял ее лицо в ладони, честно и открыто глядя на нее.
— Любимая, если потребуется, я надену смокинг и стану торговать подержанными машинами. Хотя, конечно, я все-таки предпочел бы заняться знакомым делом, если тебе все равно.
Она больно ткнула его под ребра.
— Извини, но я не могу тебе позволить погубить себя за этим делом. Для такого человека, как ты, в нем просто недостаточно открытого пространства. Ты просто задохнешься без простора своего неба прерий.
Тело его напряглось.
— Тебе не удастся от меня избавиться.
— Надеюсь, что нет! — воскликнула она. — Все шансы за то, что ты только что оплодотворил меня.
«О- О-О».
— Я хотела сказать, что вернусь с тобой. Мы можем жить на твоем ранчо «Предгорье».
Он тряхнул головой, чтобы отогнать мысли о ее беременности.
— Но
— Ее можно продать за одну минуту. На прошлой неделе я уже продала половину Питеру Маркхэму, хотя он продолжает искать возможности расширить свой рынок. Он будет счастлив освободить меня от моей доли.
Кэлу показалось, что сердце больше не помещается у него в груди.
— Ты сделаешь это для меня?
Она поцеловала его, ласково и нежно, потом снова отстранилась.
— Любимый, если понадобится, я готова надеть униформу и спрашивать: «Не хотите ли еще жареной картошки с этим соусом?» Но я с большим удовольствием применила бы свои навыки в работе с твоим стадом, если тебе все равно.
Кэл обхватил ее обеими руками и крепко прижал к себе, его желание немедленно заняться с ней любовью на время уступило место нежности.
— Лорен Таунсенд, тебе принадлежат мое сердце, все, без остатка, моя душа и моя жизнь.
Она улыбнулась, глядя ему в глаза.
— Кэл Таггерт, я люблю тебя и всегда буду с тобой.