Глаза ребёнка
Шрифт:
У Кэролайн оставалось лишь четыре отвода, и четырех присяжных еще предстояло выбрать.
— До этого процесса вы что-нибудь слышали о мистере Паже? — спросила она инженера.
Ри осторожно кивнул:
— Разумеется. Об этом деле много писали — я помню статью в «Ньюсуик»; фотография мистера Паже помещалась на обложке. Еще была телепередача.
Кэролайн сделала вид, что приятно удивлена. Шума вокруг этого дела действительно было предостаточно: о нем писали все — от бульварных газетенок до «Нью-Йорк таймс». Тем утром она говорила Паже,
— Именно тогда вы впервые узнали о мистере Паже?
Ри снял очки в металлической оправе и принялся старательно протирать их.
— О нет. Я припоминаю, что мистер Паже собирался баллотироваться в Сенат.
Он говорил подчеркнуто нейтральным, ничего не выражавшим голосом.
— В то время у вас сложилось какое-то определенное впечатление об этом человеке? — задала вопрос Кэролайн.
Ри впервые позволил себе улыбнуться.
— Да. Я понял, что он не принадлежит к числу сторонников моей партии.
После этих слов Паже был готов немедленно отклонить кандидатуру корейца. Однако Кэролайн по-прежнему стояла и не думала возвращаться на место.
— Следует это понимать, что вы не являетесь демократом? — сухо спросила она.
Паже заметил, что Салинас нахмурился и помрачнел. Семьдесят пять процентов населения Сан-Франциско и примерно такую же часть пула присяжных составляли демократы с ярко выраженными либеральными взглядами. Крис понял, что у Кэролайн впервые появился шанс представить его в выгодном свете.
— Нет, — печально покачав головой, ответил Ри. — Здесь, в Сан-Франциско, я чувствую себя несколько одиноко. Даже мои дети считают, что президентом должен стать Майкл Дукакис.
Его замечание вызвало взрыв хохота в зале; особенно усердствовали представители прессы. Даже судья Лернер позволил себе улыбнуться.
— Не беспокойтесь, мистер Ри, — произнес он. — В этом зале республиканцев лелеют и оберегают пуще пятнистой совы.
Смех в зале стал заметно теплее. То, что люди так охотно откликались на шутку, лишний раз доказывало: процедура отбора присяжных превратилась в жестокое состязание сторон. Паже запоздало улыбнулся.
Кэролайн, похоже, улыбалась вполне искренно.
— Мистер Ри, считаете ли вы для себя возможным, невзирая на свою принадлежность к охраняемому редкому виду, отнестись к этому делу со всей объективностью? — спросила она.
— Конечно. Это моя обязанность.
Мастерс смерила его взглядом, затем коротко кивнула.
— Суд может позволить себе иметь среди своих присяжных сову, — изрекла она. — Будь она пятнистая или нет. Благодарю вас, мистер Ри.
Паже почувствовал, как Мур положил руку ему на плечо. Он обернулся, и тот тихо проговорил ему:
— Не позволяй ей принимать этого парня.
Но в это время Кэролайн с довольным видом уже направлялась к своему месту.
— Мистер Салинас? — обратился судья Лернер к обвинителю.
Тот поднялся.
— Обвинение
Когда Кэролайн села, Мур пододвинул свой стул к ним поближе.
— Откажитесь от него, — прошептал он. — Это опасный тип.
Кэролайн обернулась:
— У него есть чувство юмора, и он нравится присяжным. У меня почти не осталось отводов, к тому же я считаю, что с ним можно работать.
— Мисс Мастерс? — обратился к ней Лернер.
Кэролайн с надеждой посмотрела на Паже. Он едва заметно покачал головой.
Кэролайн растерянно повернулась к Лернеру.
— Вы позволите нам минуточку посовещаться?
— Разумеется. Если только… минуточка — это по-вашему сколько?
Она наклонилась к Паже и, не обращая внимания на Мура, спросила:
— В чем дело?
Паже почти физически ощущал, как зал замер в напряженном ожидании.
— Слишком рискованно, — произнес он. — Я согласен с Джонни — он для нас нетипичен. А если попадет в присяжные, помяни мое слово, обязательно будет старостой.
— Возможно, — отрывисто сказала Кэролайн. — Однако Ри наверняка не понравится такой Рики, каким мы его представим. Скорее, он западет на тебя.
— Только не на Криса, — перебил ее Мур. — Кто ему точно придется по душе, так это Салинас. Типичный представитель закона и порядка.
Кэролайн не спускала глаз с Паже.
— Крис, он мне нужен. Ну что?
Тяжело вздохнув, Паже изрек:
— Отвод.
Мастерс устремила исполненный негодования взгляд на Мура, но когда она повернулась к Лернеру, лицо ее было совершенно спокойно.
— С сожалением вынуждена сообщить, — произнесла она, — что мы отклоняем кандидатуру мистера Ри.
Во время утреннего перерыва Кэролайн сосредоточенно изучала анкеты присяжных. Паже не давал покоя вопрос: правильное ли решение он принял. И, выйдя в коридор, он обратился к Муру, втайне рассчитывая на его поддержку.
Мур огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что рядом нет репортеров.
— Думаю, мы были правы, — сказал он. — Но если бы дело вел ты, а Кэролайн была твоим клиентом, ты бы его взял.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что ты, как и Кэролайн, полагаешься на собственную интуицию. И потому что она, возможно, считает, что я нашел достаточно много любопытного, чтобы огорошить Салинаса, если у того окажется достаточно глупости изображать плохиша Рики пай-мальчиком с рекламного плаката про американскую мечту.
Паже подумал, что именно об этом они и просили Мура, когда впервые встретились с ним в офисе Кэролайн.
Они сидели втроем в просторном конференц-зале, стены которого украшали фрески на восточные мотивы. Дубовый стол был настолько широк, что вполне подошел бы для заседания совета директоров крупной корпорации, и так отполирован, что Паже видел собственное отражение.