Глаза ребёнка
Шрифт:
Она представила их вдвоем и как сын объявляет о своем решении, потому что хочет видеть отца счастливым.
— И ты позволишь Карло пойти на это? — спросила Терри. — Ради нас?
— Ради нас и ради него тоже. — Он помолчал. — Елена ни разу не сказала, что Карло развратничал с ней, — она просто отказывается говорить об этом случае. Рики каким-то образом удалось внушить ей, что, выгораживая Карло, она предает отца. Но для нее сказать неправду значило бы предать Карло. Поэтому девочка нашла выход, единственно возможный для ребенка — хранить молчание. — Крис говорил все более уверенно. — Честно признаться, все это грустно. Ради них самих мы должны избавить Елену и Карло от этого наваждения. Но мы ничего не добьемся, если
Терри потерла пальцами виски.
— Рики считает судью Скатену своим приятелем, — произнесла она. — Если я добьюсь, чтобы Ариаса вызвали в суд, он пойдет. И потащит нас всех за собой. Вместе с твоими надеждами на кресло сенатора.
— Совсем не уверен в этом. Потому что на сей раз твоим адвокатом буду я.
Тереза не могла скрыть изумления.
— Ты шутишь…
— Ничуть. Скатена управляется с семейными делами, подобно сатрапу, считая, что никто этого не видит. Но когда я приду в зал суда и вызову Рикардо Ариаса для дачи показаний, это увидят все. И если Рики не одумается, то я его просто размажу, и никакой Скатена не соберет. Впрочем, — уже спокойнее закончил Крис, — думаю, он и не захочет этого делать.
Терри пребывала в замешательстве.
— Но сначала, — попробовала возразить она, — судья предоставит Рики удобную возможность разделаться с Карло и Еленой.
— Я сильно сомневаюсь в этом. Перед нашим отъездом я подготовил ходатайство с просьбой отложить всякое заслушивание показаний Карло и Елены в суде, пока не будут представлены официальные результаты психиатрического освидетельствования девочки и всех нас. Учитывая сложившиеся обстоятельства, даже такой отпетый идиот, как Скатена, не захочет выступать в роли судьи, который — перед Богом и людьми — подвергает подростка и шестилетнего ребенка унизительной процедуре публичного допроса. Поскольку любой здравомыслящий человек, за исключением, пожалуй, Рики, скажет тебе, что подобная процедура является прерогативой профессионального психиатра и должна проводиться сугубо конфиденциально.
Терри не сводила с Криса испытующего взгляда.
— Выходит, ты давно все обдумал, задолго до нашей поездки? — спросила она.
— А ты считаешь, что, глядя на выходки Рики, я только в отчаянии заламывал руки! — По его губам скользнула улыбка. — Я нежно люблю вас, Тереза Перальта. Но я не святой. И не великомученик. — Улыбка с лица исчезла. — Терри, твоя профессия — адвокат. Ты должна помочь психиатру понять всю подноготную Рики.
Она покачала головой.
— Ты забываешь, каким ягненком он может представляться. Даже если не будет обнаружено ни малейшего признака того, что Карло совершал развратные действия в отношении Елены, у Харрис все равно может сложиться впечатление, что Рики в качестве родителя выглядит предпочтительнее: ему все время удается опередить меня. Мне придется доказывать ей каждый случай пренебрежения интересами Елены со стороны Ариаса, каждый случай, когда он лгал, манипулировал ребенком, вымогал у меня деньги. Вплоть до того дня, когда я обнаружила его в своей квартире. Рики всегда вел себя крайне осторожно и все свои делишки обделывал без свидетелей. Харрис может и не поверить мне.
— Возможно. Однако вспомни о статье в «Инкуизиторе», вспомни, как Рики угрожал привлечь к судебным слушаниям Елену. Он делал все это, чтобы предотвратить встречу Харрис с Еленой. — Крис сосредоточенно нахмурил брови. — Он не хочет доводить дело до освидетельствования и не только потому, что Карло невиновен. Что-то неладно у самого Рики, и он об этом знает. Он боится, что завалит тест Роршаха [18] . И правильно делает, что боится. Потому что твой муж, Терри, душевно больной человек.
18
Названный по имени его
Тереза вздрогнула: такое не могло прийти ей в голову.
Крис коснулся ладонями ее лица.
— Терри, твоя мать не права. И дело не в Рики — его-то как раз она видит насквозь, но лишь потому, что в своей жизни знала только таких, как он. — Паже не спускал с нее пронзительного взгляда. — Терри, ты не должна допустить, чтобы ее жизнь стала твоей жизнью. Достаточно того, что ее прожила твоя мать.
— Но если нам суждено быть вместе, — произнесла женщина, глядя ему в глаза, — мне необходимо понять, способна ли я любить тебя всем сердцем, даже если потеряю Елену.
На этот раз Крис не нашелся что ей ответить.
Не выдержав его взгляда, она отвернулась:
— Прошу тебя, прервемся. Мне нужно немного подумать.
Они молча поели. Через час, вернувшись в Портофино, Терри попросила оставить ее одну.
Она гуляла в саду, размышляя о том, что все скажут, узнав о ее решении остаться с Крисом, что скажут Елена и Карло, что подумает Роза, как отнесутся к этому Алек Кин и судья Скатена. Потом она подумала о человеке, за которым была замужем, и о другом, которого любила сейчас, подумала, что из-за своей любви к ребенку она стравила их обоих.
В начале пятого Тереза нашла Криса в патио [19] .
Когда она приблизилась к нему, он держался невозмутимо, стараясь не выказать своих опасений. Но теперь ее было трудно обмануть: Терри хорошо его знала. Как преданная жена знает своего горячо любимого мужа и ведает нечто такое, что известно лишь им двоим.
Она присела напротив за маленький круглый столик.
— Привет, — сказал он как ни в чем не бывало. Словно ничего не случилось.
Терри взяла его за руку.
19
Открытый внутренний двор, часто окруженный галереями.
— Крис, ты дорог мне, ты стал частью моей жизни. Боюсь, я до конца еще не представляю до какой степени.
Он хотел что-то ответить, но осекся, не понимая пока, к чему она клонит. Тереза на минуту задумалась, собираясь с мыслями.
— По правде говоря, я не знаю, зачем нам нужно было это путешествие. Если мы хотели доказать самим себе, что так сильно любим друг друга, что можем убежать от суровой реальности, то этого у нас не получилось. И не могло получиться, потому что нам обоим слишком тяжело сейчас. — Она потупила взор. — Но зато я узнала кое-что другое: как бы тяжело нам ни было, как бы мы ни метались, мы оба не сдаемся. И в конечном счете такая жизнь лучше прежней. — Она взяла его руки в свои и заглянула ему в глаза. — Я верю в тебя, Крис. Мы должны найти выход, должны помочь Елене и Карло. И если получится, станем жить вместе и у нас будет наш общий ребенок. Потому что этого ребенка и эту жизнь у нас уже никто не сможет отнять. Даже Рики.
Крис лишь закрыл глаза, не произнеся ни слова. Но в этот момент Терри не требовалось никаких слов, она внезапно поняла, насколько глубоко любит ее этот человек, Кристофер Паже. А потом он поднял взор, и лицо его засияло в улыбке, от которой сердце ее, казалось, вот-вот выскочит из груди. Да, это был именно тот человек, с которым Терри готова прожить всю жизнь, и в его глазах она прочла то же самое.
— У нас уже так много есть, — произнес Крис. — И так много еще впереди.
— Ты хочешь сказать, что впереди целая ночь. — Терри улыбнулась.