Глаза ребёнка
Шрифт:
— В связи с ее эмоциональной неустойчивостью.
— В чем это проявлялось?
— С тех пор как я оставила Рики, — медленно произнесла Терри, сложив руки на груди, — Елена была крайне возбуждена. И, по-моему, ее состояние ухудшалось.
Монк подался вперед.
— Мистер Ариас был согласен с этим?
От Паже не ускользнуло, что Тереза на секунду растерялась. Словно читая ее мысли, он тут же представил, как полиция опрашивает Алека Кина и роется в деле Терри о разводе. Он был рад, что Карло в тот вечер
— Не знаю, был ли он согласен или нет, — невозмутимо проговорила Терри. — Когда речь шла о Елене, большого согласия между нами не было.
Паже понял ее расчет: признавая глубину своего семейного конфликта, она уходила от обсуждения деталей и тем самым отвлекала внимание от него и Карло. Но тут до него дошло, что ведь Монк, должно быть, конфисковал бумаги Рики. Видимо, о том же подумала и Терри, сосредоточенно ожидавшая очередного вопроса.
Однако Монк неожиданно переключился на другое.
— У вашего мужа имелось оружие? — спросил он.
Тереза только покачала головой.
— Вы хотите сказать — нет? — уточнил инспектор. — Запись вряд ли воспроизведет покачивания головы.
— Я хочу сказать — нет, — ответила Терри, глядя ему в глаза.
— Он когда-нибудь проявлял интерес к оружию? — Монк помолчал, потом добавил: — Видите ли, револьвер, который мы у него обнаружили, не совсем обычный.
— То есть как? — поинтересовался Кристофер.
— Пятизарядный «Смит энд Вессон» тридцать второго калибра с предохранителем, — говорил Монк, обращаясь к Терри и не обращая внимания на Паже. Теперь он тщательно подбирал слова. — Миссис Перальта, последний такой экземпляр выпущен в тысяча девятьсот девятом году. По сути, это коллекционная вещь.
На лице Терри отразилось недоумение.
— Рики не был коллекционером, — сказала она. — Не думаю, чтобы он хорошо разбирался в оружии. Если вообще хоть что-то понимал в нем.
— А у Вас есть оружие? — Инспектор пристально посмотрел на нее.
— Нет, — категорично отрезала Тереза. — И если бы я узнала, что у Рики есть револьвер, то потребовала, чтобы он избавился от него.
— Поскольку считали его эмоционально неуравновешенным человеком?
— Поскольку из оружия, случается, убивают. В том числе и детей.
— Вы верите, что Рики покончил с собой? — тихо спросил Монк.
Терри откинулась на спинку дивана и отрешенно уставилась в потолок. Лицо ее выглядело осунувшимся.
— Я вообще не могу представить человека, решившего наложить на себя руки, — сказала она. — Тем не менее иногда такое случается. Так что я не знаю, как ответить на ваш вопрос.
— Что вы можете сказать о Рики в этой связи?
Взгляд Терезы по-прежнему был устремлен вверх.
— Я и прежде не была уверена, что до конца понимаю его. А теперь еще меньше уверена в этом. Но, очевидно, с Рики творилось что-то неладное. —
— А вы не догадываетесь почему?
— Он остался один, — коротко ответила Терри, в упор глядя на Монка. — К тому же ему не хватало денег.
— Он не работал?
— Нет. — Голос ее снова звучал невозмутимо. — Рики не любил работать для кого-то. Он предпочитал, чтобы я работала на него.
— Он просил у вас деньги?
Терри заколебалась: Паже понял, что она вспомнила о тех злосчастных пятидесяти тысячах, которые требовал Рики в обмен на обещание оставить в покое Карло и самого Криса.
— Он получал от меня деньги, — ответила Терри. — Почти две тысячи триста долларов каждый месяц. В основном это были алименты на ребенка.
— Вы сожалеете о его смерти? — спросил инспектор, поправляя очки.
В его тоне не было ничего, кроме сдержанного любопытства. Однако Линч неожиданно начал ерзать; в движениях его появилась нервозность, свойственная оставшемуся без сигарет заядлому курильщику. Было видно, что терпение Терри на исходе.
— Только из-за Елены, — сказала она.
— Как она, кстати?
Женщина беспомощно пожала плечами, давая понять, что описать теперешнее состояние ее дочери не так просто.
— Надо ее знать, чтобы понять это, — устало произнесла она. — После того как мы с Рики расстались, Елена вообразила, будто несет за него ответственность. Так что теперь, когда Рикардо мертв, девочка, должно быть, усматривает в этом свою вину. Как будто она могла предотвратить трагедию.
Последние ее слова повисли в воздухе. Сгущалась темнота; черным провалом зияло окно за спиной Терри. Молчание становилось невыносимым.
Монк заговорил первым.
— Елена ждала его, верно?
— Да. В воскресенье вечером.
— А когда вам стало известно, что он за ней не пришел?
— Когда я звонила матери из Венеции. — Терри мельком взглянула на Паже. — По-моему, это было во вторник вечером.
— А вы не думали о том, чтобы поставить в известность полицию?
— Елена находилась под присмотром моей матери. — Тереза снова бросила короткий взгляд на Криса. — По правде говоря, я волновалась только за нее.
— Вы говорили об этом с матерью — о том, что он исчез?
— Да. Спустя несколько дней. И я сказала ей, чтобы она никуда не звонила.
Монк, вперив в женщину тяжелый взгляд, обдумывал некоторое время ее ответ.
— Случалось ли с ним раньше такое — чтобы он вдруг пропадал?
Терри пристально посмотрела на инспектора.
— Мне необходимо было получить опекунство, — сказала она. — И если Рики пропал, я была вовсе не намерена разыскивать его. Мне и в голову никогда не приходило, что он способен наложить на себя руки.