Глаза Сатаны
Шрифт:
Билл показал своим видом, что не согласен с приятелем.
Барт тем временем тщательно изучал береговую линию севера острова и нервничал, подмечая сильно устаревшие данные этой карты.
– Бен, тебе не кажется, что наш Солт чрезмерно вникает в дела?
– Это естественно, Барт. Пусть себе. Мы же не намерены с ним делиться нашими планами. Это не входит в наши намеренья. Пусть будет простым исполнителем. В этом от него больше толку.
– Между прочим, Бен, у меня тут мелькнула мысль одна, изучая карту.
–
– Пока мы будем тут в Аресибо вести наши дела, отряд в двадцать человек легко сможет преодолеть двадцать миль до одного городка в глубине острова. Уж там никто нас не ждёт.
– Надеешься получить дополнительный куш, Барт? – уже заинтересованно спросил капитан.
– А чем чёрт не шутит, Бен. Кто сможет подумать на нас, стоящих в бухте?
– Надо на месте прикинуть всё. Но мысль дельная, Барт. Поговорим после.
В Аресибо пришли под вечер. Городок оказался в приятной бухте в окружении отличного леса, поднимающегося вверх по склону пологой горной цепи. Дома утопали в густой зелени пальм и сейб.
– Утром посетим коррехидора, поговорим, прощупаем почву, – проговорил помощник Барт. – Мне необходимо подготовиться. Хотя в этих захолустьях вряд ли можно рассчитывать на умного чиновника.
– Уж тут я тебе помочь ничем не смогу, Барт. Старайся.
Матросы были удивлены отказом съехать на берег. Роптали, искоса поглядывали на офицеров. А те спокойно осматривали берег, городок и ближайшие горные цепи, покрытые тёмной тропической растительностью.
– Я так надеялся посмотреть, что это за остров! – сожалел Ивась. – Глянуть, как тут испанцы живут. Можно ли тут устроиться.
– Ты что, задумал обосноваться здесь, хлопец? – удивился Демид.
– Вот и хотел бы поглядеть, чего можно ожидать от этих мест, – отозвался юноша. – Будет ли возможность вернуться, а тут тоже люди живут. Да и куда мне возвращаться? Под польские батоги?
– Да с деньгами везде можно устроиться, — не отставал Демид.
– А у нас деньги? Ты их ещё добудь. Были они у нас, да сплыли. Об деньгах лучше не вспоминать. Появятся, тогда и думай!
– Глядите, как заговорил, хлопец! Ему, видите ли, посмотреть охота! Тут просто по земле тоскую, а он смотреть!
– Что ты накинулся, Демид? – это встрял Омелько. – Пусть себе делает по своему разумению. Это ж только слова.
– Всё спорите? – подошёл с улыбкой Том. – Чего не поделили?
Ивась обрадовался приятелю. Поведал причину спора.
– Погодите со спорами, парни, – ответил Том. – Есть предположение, что в скором времени у нас зазвенит в кармане.
– Хм! Пока что одна пустота. – Ивась пренебрежительно скривился.
– Капитан что-то толковое задумал. Вишь, на берег не отпускает. А Джефа постоянно гоняют к капитану.
– С чего бы это? – вскинулся Ивась.
– Он прилично
– Я думал, мы сразу атакуем город, – высказался Омелько.
– Значит, планами это не предусмотрено, мой друг Ом, – усмехнулся Том.
На следующий день капитан с помощником Бартом и Джозефом, нарядившись во всё лучшее, сели в ялик и погребли к берегу.
Солт, оставшись за старшего, отбивался от наседавших матросов с требованием берега.
– Мы подписывали соглашение? Подписывали! Там ясно указано, что берега нас лишать нельзя! – Это кипятился высокий матрос с длинными грязными волосами пепельного цвета и кудлатой бородой.
– Значит, у капитана есть особый план. Видите, он взял с собой Джозефа. Обязательно вернётся и обрадует нас предстоящим дележом.
– Город-то брать на шпагу не собираемся! Что делить будем?
– Те мне не ведомо пока, ребята. Кстати, мне приказано не допускать на палубе скопления людей. Укройтесь куда-нибудь от глаз горожан.
– До города с милю будет, Солт! Чего опасаться?
– По бухте глазеют не только горожане, – отнекивался Солт. – Лодки вокруг шныряют. И потише говорите, особенно, если приблизится лодка. Это приказ, и его нарушители будут строго наказаны! Расходитесь! Больше десяти-пятнадцати человек на палубе не должно быть. Выполняйте! Крэбб, дай всем работу. Паруса шить, концы вить. Да мало ли чего можно найти на борту.
Матросы, грязно ругаясь и ворча, нехотя разошлись. Некоторые растянули у фальшборта паруса, улеглись на них и дремали, вяло переговариваясь о пустяках и наболевшем.
Капитан в это время вместе с Бартом с осторожностью вёл разговоры с коррехидором, судьёй и членом городского совета из самых уважаемых.
Собственно вёл переговоры Барт, выполняя роль капитана. Мак-Ивен был приложением, выдавая себя за португальца и помощника.
Лишь в конце беседы Барт намекнул довольно прозрачно:
– Собственно, сеньор де Морено, у нас к вам серьёзное предложение. Но с этим можно повременить.
– Дон Бартоломео имеет что-то важное? – просто из вежливости спросил коррехидор, посмотрел на своих помощников, ища поддержки.
– Более чем важное, сеньор коррехидор. Это может затронуть и ваш благословенный городок. Но больше столицу, Сан-Хуан.
– Мы заинтригованы, господа. Не могли бы вы выражаться яснее?
– Пока это не входит в наши намеренья, сеньор, – неторопливо отвечал Барт, поглядывал на капитана вопросительно, а тот кивал незначительно головой.
– Однако вы заявили о важности вашего сообщения, сеньор.
– Время терпит, сеньор, – коротко и уклончиво отозвался Барт. – Мы хотели бы заручиться вашим содействием и быть нашим посредником в этом очень важном для нас деле.