Глаза в глаза
Шрифт:
– Привет, приятель. Не знаю, помнишь ли ты меня. Я Спенсер, друг твоей тети.
Джереми повернулся, и Спенсер отчетливо увидел следы от уколов на его руках и синяки на лице. Быстро же местные приступили к своим тестам! Глаза мальчика покраснели, на по-детски пухлых щеках виднелись следы слез. Сердце Спенсера болезненно сжалось. Но он не собирался реветь на глазах у маленького мальчика. Ничего хорошего это не принесет.
Когда Джереми улыбнулся, что-то внутри Спенсера сломалось. Это была улыбка Аддисон. А может быть, и всех Уэйдов. Правда, он никогда не видел, как улыбается Оливер.
– Помню. Ты был с тетей, а потом меня опять у нее забрали. – Мальчик снова отвернулся к окну. – Она скоро придет.
– Нет, приятель. – Голос сорвался, и Спенсеру пришлось откашляться. – Она не придет.
Джереми сдвинулся и смерил его очень взрослым взглядом, в котором так и сквозила гордость. Видимо, еще одна черта семейства Уэйдов. Голубые глаза с серыми пятнышками были совсем не похожи на глаза Аддисон и казались намного старше, чем глаза любого четырехлетнего ребенка.
– Еще как придет.
Ну ладно. Спорить с маленьким мальчиком Спенсер точно не планировал. Времени было совсем мало, а Джереми надо как можно скорее узнать о том, какой отныне станет его жизнь.
– Ну, пока она не пришла, может быть, я могу дать тебе пару советов.
– Давай, - приободрился Джереми, и в его взгляде засияло любопытство.
– Не ешь мясной рулет. Живот будет болеть ужасно. У Уильяма Родса золотое сердце. Подружись с ним, а потом и с тем, кто займет его место. Найди друзей. Вместе вам будет гораздо легче. Когда вырастешь, тебе разрешат участвовать в жилищной лотерее. Помни: там все подстроено. Откажись от пары порций еды за хорошую комнату. Поверь мне, не пожалеешь. Учись всему быстро и не создавай проблем. Охранники тебе не друзья. Сдадут с потрохами за пачку сигарет. И последнее…
– Да?
– Не потеряй себя. Сейчас ты не понимаешь, что это значит, поэтому просто не забывай, что я сказал. Если ты когда-нибудь увидишься с тетей, можешь от меня ей кое-что передать?
– Ты ее тоже увидишь.
Спенсер рассмеялся:
– Тут мне придется с тобой поспорить. Я ее точно не увижу. В общем, скажи ей, чтобы не ходила за мной, пока ее волосы не поседеют. Договорились?
– У тети светлые волосы, а не седые.
Спенсер взъерошил золотистые локоны мальчика, очень похожие на локоны Аддисон.
– Я знаю, приятель.
Дверь распахнулась. На пороге стоял охранник.
– Время вышло, Льюис.
– Хорошо. – Да уж, десять минут пробежали незаметно. – Береги себя, мужичок.
Выходя в коридор, Спенсер не оглянулся. Не мог.
Ни к чему больше демонстрировать свою несдержанность. Карты сданы, и в его руках ни единого козыря. Нет смысла зацикливаться на том, чего у него никогда не было. В конце концов, воспоминания никому не отобрать.
Глава 24
Стоя у потайной двери, Аддисон не испытывала ни намека на беспокойство, от которого не могла избавиться во время первого визита в изолятор. Наоборот, она была полностью сосредоточенна.
Дверь открылась, и Аддисон улыбнулась. Это
– Аддисон! – зашипел Рассел. – Что ты здесь делаешь? Я должен встретить какую-то барышню, которая отвалила двадцать кусков за секс-вечеринку. Правда, сейчас ни у кого на это нет настроения, но…
– Это я. Я заплатила деньги. – Схватив его за руку, Аддисон вошла внутрь и подтянула Рассела к себе, чтобы можно было пошептаться без свидетелей. – Охранники близко?
– В конце туннеля. Ждут нас.
– Слушай меня внимательно. Хочешь отсюда выбраться?
Несколько мучительно долгих секунд он молчал, а потом ответил:
– Больше, чем ты можешь себе представить.
– Всех мне не вытащить, потому что вас здесь сотни, но вывести нашу маленькую компанию – легко, если ты мне поможешь.
– Что я должен делать?
– Во-первых, проведи меня мимо охранников, которые ждут в конце коридора.
Рассел обнял Аддисон за талию, как любовницу, и повел по темному туннелю. Во внутреннем дворике пришлось поморгать, чтобы глаза привыкли к свету.
– Опусти голову, - шепнул Рассел на ухо Аддисон. – Вдруг тебя кто-нибудь узнает.
Она сделала, как было велено, а Рассел прижал ее еще крепче, закрывая от любопытных глаз охранников.
– В общем, ребята, я ее забрал. Деньги получили?
Два голоса ответили, что получили, и попутно пожелали Расселу «хорошо провести время» и «обслужить цыпочку по полной». Когда Аддисон с Расселом отошли достаточно далеко, она осторожно сняла с себя его руку.
– Почему вы это делаете? В смысле зачем занимаетесь сексом с этими женщинами?
– Не все же мы Спенсеры. Большинству из нас и близко не светит выйти за эти стены и встретить собственную версию Аддисон Уэйд. Приходится брать то, что дают.
У Аддисон голова шла кругом. Не хотелось даже думать о том, что Спенсер был один в целом мире. Впрочем, это касалось каждого из них.
– Где Спенсер, Джереми и остальные?
– Джереми в детском крыле. Остальные где попало, кроме Спенсера, Тары и Джека. Эти трое ждут казни.
Кровь в венах застыла. Аддисон слышала, как дедушка приказал избавиться от Спенсера. Видимо, отказываться от своих слов он не планировал.
Взяв себя в руки, она тихо сказала:
– Тару и Джека приговорили, потому что по их вине погибли люди.
Прозвучало это без вопросительной интонации. Аддисон прекрасно знала правила комитета, но чувствовала необходимость произнести эти слова вслух. Отметить момент, когда потеряла последнюю надежду на то, что Оливер Уэйд когда-нибудь изменит свои взгляды. В конце концов, он сдал в изолятор собственного внука. В глубине души Аддисон надеялась, что дед так поступил только потому, что вокруг было много свидетелей. Надеялась, что, будь они одни, он позволил бы им с Джереми сбежать. Но теперь все встало на свои места. Оливер приговорил трех человек к смерти за спасение маленького мальчика. И дело даже не в том, что дедушка бессердечный, а в том, что всецело, почти фанатично, предан системе, которую помогал создавать. Он попросту не понимал, что можно жить по-другому. Что система не всегда срабатывает правильно.