Глаза ворона
Шрифт:
За время его отсутствия ситуация за столом в корне изменилась. Утолившие первый голод гладиаторы перемешались с гостями, многие присоединились к танцующим. Аркон с Бекмесом куда-то запропастились, отсутствовал и Вишня с его лиловой дамой. Из всей семерки на месте обнаружился только Тач, сидевший с той же похоронной миной и в той же позе, в какой они с Лилией оставили его. Токе не нашел ничего лучше, как швырнуть себя на скамью рядом с Его Мрачностью:
— Где все? — вопросил он, не особенно рассчитывая получить ответ.
Когда Тач заговорил, обращаясь к своему
— Аркон повел Бекмеса проблеваться — он был совсем зеленый. Вишня увлек свою даму на верхнюю галерею. Надеюсь, озиат сейчас счастлив. А она красивая!
— Лиловая дама? — удивленно спросил Токе, не разглядевший в пассии озиата ничего особенного, кроме необъятного зада.
— Лилия, конечно, — терпеливо, как ребенку, пояснил Тач, наконец взглянув на соседа по столу.
Токе смущенно пожал плечами и поспешил сменить тему:
— Ты недорассказал мне свою историю. Ну, про девушку с апельсинами.
— Амарилл? — Взгляд Тача снова затуманился и обратился в пространство куда-то над плечом собеседника.
— Амарилл? Это ее имя? Значит, тебе удалось выяснить, как ее зовут? — подбодрил Токе товарища.
— Удалось. Ты действительно хочешь услышать, что было дальше? Не думаю, что сейчас подходящее время. Эта история не развлечет тебя, а только опечалит.
— Ничего. С меня на сегодня развлечений хватит, — поспешил заверить он Элиаса, с трудом отводя глаза от огненных всполохов в гуще танцующих: теперь Лилию вел в паре какой-то длинный хлыщ. — К тому же, может, другой возможности уже и не представится…
— Хорошо, — вздохнул Тач. И, чуть помедлив, начал свой рассказ: — Я нашел Амарилл, девушку с апельсинами. Оказалось, она живет в доме одной знатной семьи, назовем их, к примеру, э-э… С'Вана. Я сразу понял, что мне было бы лучше забыть дорогу к их вилле и никогда не возвращаться. Сам посуди, что может быть общего у девушки по имени Амарилл с таким, как я, — девятым отпрыском дубильщика из Вонючего переулка?
— Элиас и Амарилл, Амарилл и Элиас, — попробовал Токе сочетание на звук. — По-моему, звучит очень даже ничего!
— Да, благородное имя — единственное, что оставил мне в наследство отец. Помню, как смеялись надо мной из-за этого в детстве: щенок дубильщика с именем дожа! Как бы то ни было, я вернулся к дому С'Вана, и вернулся снова, и еще раз, пока не увидел Амарилл с той же корзинкой в руке, следующую за богато одетой молодой женщиной.
Токе слушал рассказ Тача с серьезной миной, кивая в нужных местах, но мысли его были с Элиасом только наполовину. Он не мог отвести глаз от Лилии, смеющейся, закидывая голову и встряхивая своей пламенеющей гривой, окруженной десятком мужчин в золоте и ярких плащах.
— Я следовал за Амарилл, как тень, — донесся до парня, как будто издалека, тихий голос Тача, — никогда не заговаривая, не подходя близко. У меня просто не хватало на это духу. Да и что я ей мог предложить? Отцовская дубильня давно уже была поделена между старшими братьями. Несколько раз мы «случайно» встречались на улице. Амарилл узнавала меня
Неожиданное высказывание Тача заставило Токе оторвать взгляд от развевающихся кудрей Лилии, кружащейся в паре с округлым, но удивительно подвижным типчиком, которого нещадно хлопала по груди золотая цепь, взлетавшая вверх при каждом прыжке танцоров. Горец встретился с внимательными печальными глазами Элиаса, и краска бросилась ему в лицо: без сомнения, гор-над-четец заметил, где было внимание его слушателя.
— Почему… почему же это было глупостью? — поспешил продемонстрировать интерес Токе, стараясь загладить неловкость момента.
— Да, почему? — вопросил Тач то ли воздух, то ли проносящихся мимо стола в хороводе танцоров, которые все равно ничего не могли расслышать. Он подхватил стоящий неподалеку кубок Аркона и залпом осушил его. — В Гор-над-Чета для голытьбы, вроде меня, стать солдатом — единственная возможность выбиться в люди, а если повезет — даже сделать карьеру. Требования к рекрутам ставят немалые, зато и платят за службу хорошо. Вот я и подумал… — Тач пошарил взглядом по столу, и собеседник, угадав, что он ищет, поспешил наполнить кубок новой порцией вина.
— Звучит как неплохой план. Так что же случилось? — Токе думал, что он уже знает ответ, но оказалось, что он ошибался.
— Случилось… — Элиас глотнул из кубка, поморщился, будто вино было горьким на вкус, и отставил его на стол. — Случилось то, что, когда три месяца спустя в первой увольнительной я осмелился подойти к Амарилл — в новенькой с иголочки форме, обритый под шлем — оказалось, что я разговариваю с чужой невестой. Случилось то, что скоро началась война, в которой я не хотел воевать. Но мой контракт истекал еще через пять лет, и мне пришлось убивать — ведь я присягал. Случилось то, что в одной схватке я снял копьем всадника в броне. А когда после боя стаскивал с мертвеца доспехи, узнал, подняв забрало, лицо младшего С'Вана — мужа Амарилл. Случилось… Да, после этого много еще случилось…
Тач замолчал. У губ его легла горькая складка. Токе поежился, как от холода, не зная, что и как сказать. Молчание тяжело повисло между ними, и звуки громкой веселой музыки не могли заполнить его. Горец осторожно протянул руку и коснулся плеча Элиаса:
— Я понимаю, ты пережил… кошмар. Но ведь теперь все кончилось! — Из-за неожиданной паузы в музыке слова прозвучали неуместно громко, и он поспешил понизить голос: — Разве ты никогда не думал о том, чтобы снова стать свободным, вернуться домой, найти Амарилл… Рассказать ей о том, что ты чувствуешь…