Глазами богов
Шрифт:
– Убирайся отсюда! – приказал я ему. – Иди куда шёл. Ты что, совсем спятил? Убирайся со своей коптилкой!
Монах остановился, и теперь я мог видеть большую часть его лица под капюшоном. Это был старик с седой бородой – старец. Он завёл руку за спину и извлёк из рюкзака, висящего на спине, пригоршню чего-то, что затем высыпал внутрь ящика, открыв сбоку створку. Коптилка запыхтела, изрыгая клубы грязно-серого дыма, затрещала; из трубы полетели оранжевые искры. Запах угольной гари, подхваченный порывами ветра, достиг моего носа. Тут моему терпению наступил предел. Ронни, видимо услышав наши голоса и вышел из дома.
– Коптилка спасёт мир, только коптилка, ибо священный
– Пошёл вон, мать твою! – крикнул Ронни, спустился с веранды и быстрым шагом направился к старику. – Ты что, совсем с катушек съехал! Тут дышать нечем… А ну, давай, туши свою коробку… – Рон толкнул кулаком старца в грудь – тот начал заваливаться назад. Но друг остановил падение, удерживая старика за ремни от коптильни. – Дай свою коробку!
Он скинул с его шеи ремень и отбросил коптилку в сторону: та заискрилась, зачихала клубами дыма, дверца зольника открылась, и раскалённые угли выкатились на песок. Рони хотел было ещё раз ударить старика, но ограничился толчком в грудь, от которого ряженый монах попятился назад и упал.
– Проваливай, старче, прошу тебя по-хорошему, иначе ей-богу поколочу. – Затем Ронни поднял коптилку и, отворачивая лицо от чёрного дыма, отнёс её к берегу и закинул как можно дальше в воду. Та наполовину затонула и зашипела, выпуская пар, как паровоз.
Из истории мировых экологических катастроф:
«Норвежское море, 9 октября 2043 года. Неполадки с электричеством на плавучей нефтяной платформе обесточили внешнее освещение. Сухогруз, следовавший в российский порт Мурманск из Канады, столкнулся с платформой. В результате аварии произошёл разрыв нефтепровода, возгорание и взрыв. Корабль от полученных пробоин спустя сутки затонул. Два члена экипажа сухогруза пропали без вести. Нефть в открытое море вытекала из скважины в течении двух суток, пока пожар не был потушен. Всего погибло 58 человек.
Нефтяное пятно имело размер, равный территории Португалии. Десятки миллионов различных видов рыб погибли, сотни китов были выброшены на берега Шпицбергена, Гренландии и Норвегии».
Старик поднялся, опираясь на посох, отряхнулся и направился к заливу; вошёл по колено в воду, поднял затопленную коптилку и слил воду из корпуса. Вернувшись на берег, он повесил её обратно на шею и побрёл, как ни в чём не бывало, вдоль берега на север, в сторону устья реки Кавколин, продолжая свои причитания: – Неразумие наше прости нам, Господи, прости нам грехи наши…
Мы молча смотрели ему вслед. Вскоре старец растворился в темноте, и только тревожный звон колокольчика ещё долго слышался в ночи, пока не утонул в тоскливой музыке приливных волн Гурона.
– Стив, посмотри туда. – Рони повернулся и указал на юг: там, за соседним домом, над горизонтом пылало оранжевое небо. – Никак полыхает Детройт, мать его.
Похоже, он был прав, такое зарево мог вызвать только крупный пожар в Детройте. А город в ста милях от нас! Что могло вызвать такой пожарище? Не оттуда ли ветер принёс к нам отраву?
Рони вернулся к Ноне, а я пошёл в гараж, завёл машину и поехал в Бей Сити. То, что происходило в Аплин Бич, было больше похоже на сюжет из фантастического фильма про апокалипсис. Паника от удушья вывела людей на улицу. Кто-то сидел, задыхаясь, кто-то лежал на земле и бился в конвульсиях; некоторые люди хаотично бегали по улицам вслепую, как будто искали участок пространства с чистым воздухом. Несчастные натыкались то на друг друга, то на фонарные столбы,
Я почувствовал удушье. Противогаз, который был на лице, только затруднял дыхание. Пришлось снять его и закинуть на заднее сиденье. Чем дальше я ехал, тем меньше попадались люди – я имею в виду, живые люди. Дороги были загромождены машинами с умершими людьми внутри.
В какой-то момент я задумался над тем, куда я еду? Что хочу узнать? А главное, – у кого узнавать? Кого мне просить помощи, если все сами ищут её.
За сто ярдов до перекрёстка Паттерсон-роуд и Уайлдер-роуд, напротив стоянки для автодомов, я остановился – закружилась голова. Дальний свет встречной машины, появившейся впереди, ослепил меня, и я даже не успел не то что среагировать, а даже понять, что происходит, как почувствовал сильный удар – в мой пикап врезался джип. Не пристёгнутый ремнями безопасности я по инерции подался сначала назад, а потом вперёд, ударившись головой о лобовое стекло.
Хорошо, что не ехал, а стоял на месте, потому удар оказался не такой сильный: слегка поранилась голова и болела ушибленная о рулевое колесо грудь. Я выбрался из машины, подошёл к джипу и заглянул внутрь. Водитель, судя по всему, ещё до столкновения потерял сознание: никаких видимых повреждений вследствие аварии я на нём не заметил, к тому же он был пристёгнут ремнями. Из-под капота моего седана валил пар, и дальнейшее движение на нём не представлялось возможным. Всё острее я чувствовал тяжесть в лёгких и повышенное давление. Окружающий мир, как карусель, кружился перед глазами. Но даже сквозь помутнённое сознание я пытался найти спасение и определить, осматривая близлежащие дома, есть ли в них кто живой. Но в каждом доме, в каждом окне ощущалась холодность и пустынность. Где-то в центре города, стороны центральных улиц, доносился вой сирен, вдали, между деревьями, мелькал свет фар. Но в зоне видимости людей не было.
Я пошёл по дороге вдоль забора, ограждающего территорию выставленных на продажу автодомов. В окошке офиса горел свет. Возможно, там кто-то находится. С надеждой на то, что охранник или продавец живой, я поспешил на этот свет, как ночной мотылёк на фонарную лампу.
Из истории мировых экологических катастроф:
«2119 год, май 22. В Бразилии, в предместье города Ресифи, на недавно построенном химическом заводе произошла авария. Диоксином была заражена территория в 45 кв. миль. Пострадали более 2500 человек. Произошла массовая гибель животных и растений. Большая часть лесных массивов к северо-западу от города была навсегда уничтожена. Более пяти лет продолжалась ликвидация последствий техногенной катастрофы».
Хотелось курить, несмотря на затруднённое дыхание, но пачка сигарет осталась в машине. В какой-то момент я потерял контроль над сознанием и, как при сильном алкогольном опьянении, упал. Только что видел перед собой улицу и прицепы автодомов, и – р-раз, передо мной уже звёздное небо. Я лежал и смотрел на космос, не хотелось ни шевелиться, ни подниматься. Сонливость указывала на то, что силы постепенно покидают меня. Приятно было осознавать, что последнее, что я увижу перед уходом в мир иной – это звёзды.