Глазами, полными любви
Шрифт:
Также внезапно всплывало в памяти лицо еще одной преподавательницы, читавшей у них чудовищный по тенденциозности и фальши курс «История Коммунистической партии Советского Союза». Сухощавая, с изрезанным глубокими морщинами лицом лекторша по фамилии Воландовская стремительно влетала в поточную аудиторию, швыряла на кафедру сумку, до странности напоминавшую офицерский планшет, вынимала из кармана юбки папиросу, смачно затягивалась. Затем усаживалась на любой
Каково же было удивление Натальи Алексеевны, узнавшей много лет спустя, что пожилая леди, отстаивавшая с пеной у рта истинность и благородство идей марксизма-ленинизма, сама была жертвой режима. Воландовская отсидела в одном из сталинских лагерей семь или восемь лет за какое-то мифическое преступление. Прав был поэт: «Гвозди б делать из этих людей: крепче б не было в мире гвоздей»…
В калейдоскопе видений сцены из недавно начавшейся студенческой жизни чередовались со сценами из раннего детства, фрагментами из виденных некогда фильмов, но в мешанине образов, пейзажей, интерьеров, слов, фраз отсутствовали какая-либо логика и последовательность. Когда врач просил пациентку рассказать о том или ином периоде ее жизни, хотя бы о последнем дне, проведенном в больничных стенах, она оказывалась не в состоянии связать воедино несколько предложений. На глаза сразу набегали слезы, начинало неудержимо клонить ко сну.
– Ну-ну, девочка, – утешающе говорил в такие минуты похожий на Винни-Пуха профессор Даниловский, изучавший поведение больной, подобно тому как зоологи исследуют поведение неведомой зверюшки. – Успокойся, все наладится. Поколем тебе витаминчики, отдохнешь у нас, и все будет в порядке. Спать захочется – спи себе на здоровье. Плохо, когда сон не идет, а спать – это очень хорошо!
Наткино сознание в те черные дни напоминало картинку, разрезанную на множество частей, тщательно перемешанных неведомой рукой. Кусочки пазла вертелись перед глазами, доводя до отчаяния, никак не желая выстраиваться в единое целое. Единственным спасением служил сон. Глубокий, плотный, без сновидений он длился иногда почти сутками.
Сон, скорее всего, и помог восстановиться организму. Разумеется, пациентку беспрестанно пичкали таблетками с мудреными названиями, портили вены
* * *
…Фразу ученого доктора «Сон, милая, это хорошо», Наталья Алексеевна запомнила на всю жизнь. Сколько бы трудных моментов ни возникало в ее жизни впоследствии, она твердо знала одно: нужно просто суметь заставить себя заснуть. После этого и недомогания исчезали, и проблемам находилось решение. Вот только сделать это с годами удавалось все трудней.
Прислушиваясь к перестуку вагонных колес, женщина оценивала свою клонящуюся к закату жизнь и невольно улыбалась:
– Нет худа без добра! Два месяца, проведенные в больнице, стали переломными во всей моей дальнейшей жизни. Сейчас уже понятно: правильно я тогда поступила, не поддавшись на уговоры родителей взять академический и продолжить обучение. Оказывается, мне была уготована совсем иная доля. Вовремя помогла мне судьба ступить на другие рельсы. Как бы сложилось все в жизни, не попади я тогда в больницу? Кто знает, возможно, втянулась бы в этот несчастный английский. Особенно, если попала бы к другому преподавателю. Сидела бы сейчас где-нибудь в технической библиотеке, корпя над переводами рефератов или переняла эстафету от своих школьных учителей, вдалбливая в дырявые головы неизменное: «Ландан из зэ кэпитал». Ох, нет, только не это...
Как-то зимой, когда мысли об Анапе еще только вызревали в сознании Сергачевых, Наталья Алексеевна встретила в магазине бывшую одногруппницу по инязу. Одутловатая увядшая женщина, облаченная в выношенную до пределов приличия дубленку и вытертую шапку, сработанную не иначе как из меха шанхайского барса, суетливо рассчитывалась на кассе за молоко, хлеб и пачку кошачьего корма. Некогда модница и форсунья, по полчаса надевавшая фасонистый стильный берет перед зеркалом, покупательница не узнала Наталью Алексеевну. Наверное, и к лучшему. Что они могли сказать друг другу? Нежданная встреча словно поставила окончательную точку в истории, начавшейся много-много лет назад.
После воспоминаний о неудавшейся карьере преподавателя английского языка сон смилостивился, наконец, над Натальей Алексеевной. Погружаясь в его невесомую паутину, она успела подумать:
– Скоро к Анапе подъезжать. Еще одна страница открывается в моей жизни. Что там ждет, за новым поворотом?..
Анапа–Новосибирск, 2019 г.