Глазами предков

Буров Егор

— Княжеским родам вовсе необязательно знать, что у царя сотни «старцев».

— А как же Добрыня? Он что, остался без охраны?

— Пусть подумает над поведением. Ему приказали не выпускать Светозара из поля зрения, а он всё прошляпил, — раздражённо ответил Мирослав.

— А этот Афанасий Николаевич. Чем он вам не угодил?

— Тимофей Егорович, вы себя переоцениваете. Мы разгадали, каким образом вы прожгли две пластины. Сейчас у вас нет алюминия с оксидом железа, так что вам бы потребовалось время, чтобы убить Афоню. К тому моменту мы бы подоспели

и его спасли, а вас бы упаковали. Но ваше предположение имеет все основания — я действительно хотел обвинить вас в покушении на офицера тайной канцелярии.

— Жаль не срослось.

— Шутник. Ладно, собирайтесь. Боря отвезёт вас в поместье.

— А как же две недели в госпитале?

— Дома долечитесь. И на будущее, если вдруг вас опять клюнет жаренный петух в мягкое место, без Бориса никуда не соваться. Он способен защитить почти от любой атаки.

— И в приоритете, конечно же, Светозар.

— Разумеется. Мне импонирует, что мы понимаем друг друга.

— А может мне пока поболеть месяц, другой?

— Сильно сомневаюсь, что у вас получится. Шило из вашей задницы никто не убрал. В общем живите полноценной жизнью. На днях получите титул, но мы оставим вам пятидесятый уровень. Начало шестого ранга тоже неплохо.

— А у Бориса какой?

— Вас тоже интересуют единицы? Ох, молодёжь. Чуть больше чем у вас.

— То есть полный шестьдесят второй?

— Шестьдесят третий, но он броня, а вы главный калибр «линкора». Да, и забыл добавить, с этого дня все возникшие вопросы будет решать Афанасий Николаевич Разумовский.

— А можно мне проверить, как закаляется сталь?

— И попрошу не обижать ценнейшего сотрудника тайной канцелярии.

— А может, вернёте Добрыню? А то меня утомили эти «ну-с».

— Он занят. Едет в заграничную командировку, а у Ржевского слишком низкий официальный ранг, вот и остался человек без подопечного.

— А, большая политика! И надолго он укатил?

— Вам, молодой человек, по статусу не положено знать о государственных делах. Выпока не заслужили доверия. Собирайтесь, вас отвезут.

* * *

Начальник тайной канцелярии вышел из палаты и строго взглянул на Бориса Ржевского.

— Глаз с него не спускай. Этот хитрец слишком опасен, — затем Мирослав Ефремович посмотрел на Разумовского. — А вам, Афанасий Николаевич, должно быть стыдно. Как можно принять иллюзию за огненный шар?!

— Но наслушавшись о его способностях…

— Хватит об этом. Не вздумайте конфликтовать с Уваровым, а то...

— Но он дерзкий юнец, — проворчал советник по особым поручениям.

— В игре замешан ректор академии и не нам судить, дерзкий он или нет. Вы думаете, мне нечем заняться, кроме как проводить переговоры с наглым хитрецом? Получено высочайшее соизволение оказать негласную поддержку тандему «неучей». Ректор с нас три шкуры спустит, если провороним нападение на внука. Поэтому соберитесь, господа. Нельзя ударить в грязь лицом. Нам не простят подобной ошибки.

— Мирослав Ефремович, а

если этот неразумный отрок опять потянет Светозара куда-нибудь с самую гущу событий, мне их задержать или посодействовать? — поинтересовался Ржевский.

— Майор, живите по принципу, если не можешь отменить гулянку, следует её возглавить. Контролируйте каждый их шаг. Постарайтесь добиться того, чтобы они не разделялись. В крайнем случае, оставляйте одного из них на Смирнова. Он в курсе и окажет вам содействие.

— А если по плану очередной авантюры им придётся идти порознь, за кем мне следовать? — уточнил Борис.

— Приоритет Светозар, но лучше держать их вместе.

— Мирослав Ефремович, может, оставим Уварова без охраны? — предложил Разумовский. — Парень, вроде немаленький, сам справится.

— А потом за вас возьмётся ректор академии. Он, как увидел страницы книги, сразу заявил, что этот неуч нужен для разбора текстов.

— Ну-с, пусть и забирает, коль он ему так нужен.

— Я тоже так сказал, но Лучезар ответил: «Пока рано». И что самое отвратительное, меня не ввели в курс дела, — проворчал начальник тайной канцелярии. — Так, господа, пора заняться выполнением непосредственных обязанностей. Майор, не оплошайте. Только на вас надеюсь.

Неожиданно зазвонил телефон и Мирослав ответил:

— Лучезар Мстиславович, мы как раз о вас говорили. Неужели?! Хотите навестить пациента? С чего такая честь? Ах, вопросы по книжке. Нет, пока в госпитале. Да, подъезжайте, его задержат, — Мирослав посмотрел на Ржевского и пояснил: — Пусть дождётся ректора, а там по обстоятельствам.

Борис встал у двери и никого не впускал. Вскоре по коридору прошёл Лучезар Муромский и седовласый декан воздушного факультета Шиловский Станислав Алексеевич — худощавый мужчина лет шестидесяти. Они поздоровались и прошли в палату. Вскоре ректор выглянул и спросил:

— Голубчик, а где неуч? Мне сказали, что он лежит.

— Только что находился там, — флегматично ответил Ржевский.

— Ну, так покажите мне его, — с ехидцей попросил Лучезар.

Ржевский вошёл в палату и увидел разобранную постель, открытое окно, но Уварова так и не заметил. Впервые за долгое время он нахмурился и сказал:

— Прошу прощения, Лучезар Мстиславович, кажется, я оплошал.

— Удивительная халатность. Как можно скрыться с охраняемого объекта и остаться незамеченным? Нонсенс! — воскликнул декан, а ректор усмехнулся и произнёс:

— Стасик, Уваров, конечно, неуч, но иллюзии у него хорошие. Развейся!

Глава 28

Вообще-то подслушивать неприлично, но если находишься в подвешенном состоянии и надо узнать, что тебе грозит, можно закрыть глаза на мелкое жульничество. К тому же сегодня меня почти обвинили в шпионаже и связях с антисоциальным элементом по имени Алекс. А ведь это только цветочки. Если копнут поглубже, Тимофея Уварова закроют на всю оставшуюся жизнь и выбросят ключи от камеры. Впрочем, паниковать рано.