Глиняная Библия
Шрифт:
Поднявшись, он пошел куда глаза глядят и так бродил целый день, пока не наступил вечер. Аврам решил отдохнуть в пальмовой роще, вокруг которой росла мелкая трава. Там он стал ждать знамения Господнего.
Закрыв глаза, Аврам вдруг почувствовал, как у него закололо сердце, и в этот самый миг он отчетливо услышал голос Господа:
Пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего в землю, которую Я укажу тебе. И Я произведу от тебя великий народ, и благословлю тебя, и возвеличу имя твое, и будешь ты в
Аврам открыл глаза, ожидая увидеть Господа, однако пальмовую рощу уже окутала ночная тьма, и только красноватая луна и тысячи звезд, кажущиеся малюсенькими переливающимися точками, сияли на небосклоне.
Аврама снова охватило беспокойство: он только что отчетливо слышал голос Бога и все еще ощущал, как эхо произнесенных Господом слов отдается в нем.
Он знал, что ему придется отправиться в землю Ханаанскую, как того хотел Господь. Еще до того как Аврам покинул Ур, Господь указал ему, куда он должен держать путь, однако Авраму пришлось по дороге задержаться в Харране, потому что Фарра был стар и хотел отдохнуть на земле своих предков.
День уже много раз сменял ночь, а ночь – день, но род Фарры все еще находился в Харране, где они нашли хорошие пастбища, а в городе можно было выгодно торговать. Они осели в этих местах надолго, подчиняясь воле Фарры, однако Аврам всегда знал, что их пребывание здесь – временное, ибо настанет день, когда Господь потребует от Аврама выполнения своей воли.
И вот этот день настал. Аврам чувствовал тяжесть на душе, потому что понимал: ему следует подчиниться воле Бога, но при этом он неизбежно огорчит Фарру.
Его престарелый отец, который уже плохо видел и едва мог ходить, теперь большую часть дня дремал, мысленно переносясь в прошлые времена и страшась того, что ждет его в мире ином.
Как же сказать Фарре, что им снова нужно отправляться в путь? От одной мысли об этом у Аврама болезненно сжималось сердце, а на глазах выступали слезы, так как он был не в силах их сдержать.
Аврам любил своего отца, который всегда был для него мудрым наставником. Именно у него Аврам научился всему тому, что он сейчас знал, и, наблюдая именно за его умелыми руками, лепящими статуи, Аврам осознал, что не может Бог быть созданным человеком.
Фарра верил в Бога Единого и сумел привнести эту веру в души людей своего рода, хотя он отнюдь не препятствовал поклонению сделанным из глины и роскошно украшенным статуям богов, стоящим в святилищах.
Аврам неторопливо направился к дому своего отца, где его ждала Сара. Неожиданно он почувствовал, что отец его ждет и даже услышал его встревоженный голос. Аврам ускорил шаг.
Когда он подходил к Харрану, ему повстречался один мужчина из их рода, который повсюду искал Аврама, чтобы отвести его к отцу. Мужчина объяснил, что Фарра еще накануне вечером впал в полубессознательное состояние, из которого его никому не удается вывести, и что он все время зовет Аврама.
Войдя в дом, Аврам приказал всем женщинам выйти из комнаты отца и попросил своего брата
Нахор, утомившись за долгий рабочий день, вышел подышать прохладным ночным воздухом, а Аврам остался ухаживать за Фаррой.
Те, кто находился в доме, слышали, как из комнаты Фарры раздавался приглушенный голос Аврама, а еще им казалось, что они также слышат и слабый голос его отца.
На следующее утро Фарра умер. Рабыня Сары, жены Аврама, тут же сообщила об этом Ядину, отцу Шамаса, и тот немедленно пришел в дом Фарры, до которого от его дома было буквально несколько шагов. Там Ядин встретил Аврама и его брата Нахора, а также их жен Сару и Милку и племянника Лота.
Женщины причитали и рвали на себе волосы, а мужчины онемели от горя.
Ядин не растерялся и послал рабыню сказать его жене, чтобы она собрала других женщин и чтобы они вместе обмыли тело Фарры и подготовили его к сну вечному в земле Харрана.
Фарра умер в том месте, которое он очень любил, потому что именно в Харране во время отдыха между бесконечными переходами вместе со скотом в поисках новых пастбищ на белый свет родилось почти столько же его предков, сколько и в Уре.
Выждав положенное время, родичи покойного предали его тело земле – сухой и рассыпчатой в это время года.
Горе Аврама, лишившегося отца, было неизмеримым. Фарра был его родителем и его наставником, научившим сына всему тому, что тот сейчас знал. А еще Фарра помог Авраму найти путь к Богу и никогда не упрекал Аврама за то, что тот насмехался над изготовленными Фаррой глиняными статуями, которые становились богами по приказу какого-нибудь знатного чиновника, а то и самого царя.
Фарра чувствовал Бога в своем сердце – точно так же, как чувствовал Его в своем сердце и Аврам. Теперь Аврам стал главой рода, и именно он должен был вести людей в земли, где полно пастбищ и где можно будет жить в мире и благополучии, – земли, уготованные их роду самим Богом.
– Мы пойдем в Ханаан, – вскоре объявил Аврам. – Собирайтесь в дорогу.
Тут же разгорелись споры по поводу того, куда следует направиться. Некоторые предпочли бы остаться в Харране, другие предлагали вернуться в Ур, однако большинство родичей намеревались пойти за Аврамом, куда бы он их ни повел.
Ядин подошел к своему родственнику, ставшему теперь главой рода.
– Аврам, мы не пойдем за тобой в Ханаан.
– Я знаю.
– Ты знаешь? Откуда ты можешь это знать, если еще вчера вечером я сам даже не догадывался об этом?
– О том, что твоя семья со мной не пойдет, можно прочесть по вашим лицам. Шамас мечтает о том, чтобы возвратиться в Ур, твоя жена тоскует по этому городу, где остались ее родственники, да и ты сам замышляешь обособиться в отдельный род и кочевать между Уром и Харраном в поисках пастбищ и злаков, которые обеспечат вам пропитание. Но я не упрекаю тебя за то, что ты решил так, и даже радуюсь за Шамаса.
Именно тоска, которую я постоянно вижу в глазах моего сына, заставила меня принять решение о возвращении в Ур.