Глиняные голубки (Третья книга стихов)
Шрифт:
Скитался я, как странник, меж людей,
Еще тебя не зная, чародей,
Воинственною облеченный схимой.
Очаровательною пантомимой
Любуясь, думал я: "Помолодей,
О сердце, язвы от страстных гвоздей
Другим, а не тебе, да идут мимо!"
Кощунственно я мыслил о любви,
Не зная близости чудесной встречи,
И вдруг увидел сердце все в крови.
Зовешь меня мечом небесной сечи?
Еще зовешь? на радость иль
Веди меня! я - твой, я - твой, я - твой!
Май-октябрь 1912
III
270-276. ОСТАНОВКА
1
Какой насмешливый механик
Будильник в сердце мне вложил,
Чтоб меж восторгов и средь паник
Один мотив всегда в нем жил?
Минуты горько боевые,
Как всем, дадут мне небеса,
Но "очи, очи голубые"
Поет будильник полчаса.
Не радостен, но и не скучен,
Молчать и петь равно готов,
Кому-нибудь всегда поручен
Зав_о_дной ключик от часов.
Часы тоски, минуты шутки
Напрасный и нелепый счет,
Как хорошо, что через сутки
Опять про "очи" запоет!
Воспользуйся правами шире,
Завод любовный повтори:
Я не всегда пою в четыре,
Могу я петь и в два, и в три.
2
Девять родинок прелестных
Поцелуями считаю,
И, считая, я читаю
Тайну, слаще тайн небесных.
На щеках, на милой шее,
У груди, где сердце бьется...
От лобзаний не сотрется
То, что мускуса темнее.
Так, по лестнице небесной,
Четки нег перебирая,
Я дверей достигну рая
Красоты твоей чудесной.
Та ли родинка восьмая
Мне милей всего на свете,
Слаще тени в теплом лете
И милей, чем ветер мая.
А дойду я до девятой
Тут уж больше не считаю...
Только таю, таю, таю,
Нежным пламенем объятый.
3
Ты ходишь в куртке зеленой,
Отвечаешь на всякий зов,
Но мой взор неясно-влюбленный
На тебя обратиться готов.
Напрасно и глупо ревную,
Следя улыбку и взгляд,
И волнует душу тупую
Знакомый и легкий яд.
Я тебя никогда не встречу,
А может быть, встречу опять...
И зачем я тебя замечу,
Тебе будет трудно понять.
4
Кому любви огонь знаком,
Те понимают,
Как лепесток за лепестком
Томительно влюбленным ртом
Срывают.
И сочной, белой розы яд
Впиваем сладко,
И щеки пламенем горят...
Туманит нежно близкий взгляд
Догадка.
Еще, еще последний раз
Не розу, губы!..
Игра причудливых проказ
И трепет
Мне любы.
5
В грустном и бледном гриме
Играет слепой Пьеро.
Не правда ли, лишь в пантомиме
Ты слеп, белокурый Пьеро?
Тебе не другие сказали,
Что теперь я пленен тобой,
Что, сидя в потухшем зале,
Слежу за одним тобой.
Ты видишь слепыми глазами
Мои не слепые глаза,
И взгляды, взгляды меж нами
Как стрелы из глаз в глаза.
Ты знаешь: ничто не вечно,
Зачем же плачет твой рот?
А я бы хотел бесконечно
Целовать этот алый рот.
О будущем я не гадаю
Все проходит, грустный Пьеро.
А теперь люблю и мечтаю
О тебе, белокурый Пьеро.
6
Свежим утром рано-рано
Бросил взор я на рябину:
О, запекшаяся рана!
Мальчик, выбрав хворостину,
Пурпур ягод наземь бросит,
А куда я сердце кину?
Осень ясность дней приносит,
Просквозили леса чащи.
Сердце радости не просит.
Все упорнее, все чаще
Прилетает призрак смерти,
Что любви и жизни слаще.
О, не верьте, о, не верьте,
Этим призрачным наветом
Грусть осеннюю умерьте.
Возвратится солнце с летом,
Зацветет опять рябина,
Жар придет с веселым светом.
Для кого моя терцина,
Тот не знает, тот не спросит,
А найдется хворостина
Пурпур ягод наземь сбросит.
7
Н. А. Зноско-Боровской
Я знаю, ты любишь другую,
Другою сердце полно,
Зачем же не плачу, тоскуя,
Как будто мне все равно?
Тоскую, тоскую, тоскую,
Но будет, что суждено:
Все равно ты любишь другую
И ею сердце полно.
Мой милый, молю, на мгновенье
Представь, будто я - она.
Излей на меня волненье,
Каким твоя грудь полна.
Забудусь сладким забвеньем,
Что любовь у нас одна,
Что одним, одним волненьем
Моя грудь и твоя полна.
Ты шепчешь имя чужое,
Но видишь мои глаза...
Я страданье глубоко скрою,
На глазах не блестит слеза.
Прошумит, прошумит весною,
Молодою весной гроза
И встретят меня не чужою
Твои не чужие глаза.
1912-1913
IV
277-285. ОТДЫХ
1
Бывают странными пророками
Поэты иногда...
Косноязычными намеками
То накликается,
То отвращается
Грядущая беда.
Самим неведомо, что сказано,
Какой иерогл_и_ф.