Глиняные голубки (Третья книга стихов)

Кузмин Михаил Алексеевич

Я был любим!

Рассказов пестрых сеть меня пленила,

Любви плененье петь мне было мило,

Но слава сладких звуков не во сне ль?

Одно лишь, как смеющийся апрель,

Меня будило, пенило, живило

Я был любим!

1912

8

ВОЗВРАЩЕНИЕ ДЭНДИ

Ю. Ракитину

Разочарован, мрачен, скучен

Страну родную покидал,

Мечте возвышенной послушен,

Искал повсюду идеал.

Бездонен жизненный колодец,

Когда

и кто его избег?

Трудиться - я не полководец,

Не дипломат, не хлебопек.

Тщеславье - это так вульгарно,

Богатство - это так старо!

Ломает чернь неблагодарна

Поэта славное перо...

Любовь - единая отрада,

Маяк сей жизни кочевой,

И тихо-мирная услада,

И яд безумно-огневой!

Ищу тебя, моя жар-птица,

Как некий новый Дон Жуан,

И, ах, могло ли мне присниться,

Что и любовь - один обман?

Теперь узнал, как то ни больно,

Что я ловил пустой фантом,

И дым отечества невольно

Мне сладок, как родимый дом.

От Эдинбурга до Канады

И от Кантона вплоть до Сьерр

Я не нашел себе отрады,

Теряя лучшую из вер.

Ах, женщины совсем не тонки,

Готовы все на компромисс

И негритянки, и японки,

И даже английские мисс!

Мне экзотические чары

Сулили счастие до дна,

Но это все - аксессуары

И только видимость одна.

Теперь от томной, бледной леди

Я не впадаю больше в транс,

С тех пор как, позабыв о пледе,

Покинул спешно дилижанс.

Вид добродетельных Лукреций

Мне ничего не говорит,

А специальных разных специй

Желудок мой уж не варит.

Не знаю, вы меня простите ль

За мой томительный куплет.

Теперь я зритель, только зритель,

Не Дон Жуан и не поэт.

1913

9

ПИСЬМО ПЕРЕД ДУЭЛЬЮ

Ю. Ракитину

Прощайте, нежная Колетта!

Быть может, не увижу вас,

Быть может, дуло пистолета

Укажет мне последний час,

И ах, не вы, а просто ссора

За глупым ломберным столом,

Живая страстность разговора

И невоспитанный облом

Вот все причины. Как позорно!

Бесчестия славнее гроб,

И предо мной вертит упорно

Дней прожитых калейдоскоп.

Повсюду вы: то на полянке

(О, первый и блаженный миг!).

Как к вашему лицу смуглянки

Не шел напудренный парик!

Как был смешон я, как неловок

(И правда, ну какой я паж!),

Запутался среди шнуровок

И смял ваш голубой корсаж!

А помните, уж было поздно

И

мы катались по пруду.

"Навек", - сказали вы серьезно

И указали на звезду.

Панье в зеленых, желтых мушках

Напоминало мне Китай,

Ваш профиль в шелковых подушках,

Прощайте, ах, прощай, прощай!

Мой одинокий гроб отметим

Строкой короткой, как девиз:

"Покоится под камнем этим

Любовник верный и маркиз",

1913

10

БАЛЕТ (Картина С. Судейкина)

С. Судейкину

О царство милое балета,

Тебя любил старик Ватто!

С приветом призрачного лета

Ты нас пленяешь, как ничто.

Болонский доктор, арлекины

И пудры чувственный угар!

Вдали лепечут мандолины

И ропщут рокоты гитар.

Целует руку... "Ах... мне дурно!

Измены мне не пережить!

Где бледная под ивой урна,

Куда мой легкий прах сложить?"

Но желтый занавес колышет

Батман, носок и пируэт.

Красавица уж снова дышит,

Ведь этот мир - балет, балет!

Амур, кого стрелой ужалишь,

Ты сам заметишь то едва,

Здесь Коломбина, ах, одна лишь,

А Арлекинов целых два.

Танцуйте, милые, играйте

Шутливый и любовный сон

И занавес не опускайте,

Пока не гаснет лампион.

1912

11

ПРОГУЛКА (Картина С. Судейкина)

С. Судейкину

Оставлен мирный переулок

И диссертации тетрадь,

И в час условленных прогулок

Пришел сюда я вновь страдать.

На зов обманчивой улыбки

Я, как сомнамбула, бегу,

И вижу: там, где стали липки,

Она сидит уж на лугу.

Но ваше сердце, Лотта, Лотта,

Ко мне жестоко, как всегда!

Я знаю, мой соперник - Отто,

Его счастливее звезда.

Зову собачку, даже песик

Моей душой не дорожит,

Подняв косматый, черный носик,

Глядит, глядит и не бежит.

Что, праздные, дивитесь, шельмы?

Для вас луна, что фонари,

Но мы, безумные Ансельмы,

Фантасты и секретари!

1912

12

По реке вниз по Яику

Плывут казаки-молодчики,

Не живые - мертвые,

Плывут, колыхаются,

Их ноздри повырваны,

Их уши обрублены,

Белое тело изранено,

Алые кафтаны изодраны,

Государевы ль люди,

Боровы ли приспешники,

За вольность и за старинку

Живот положившие?

На берегу стоит старица,

Трупья клюкой притягивает,