Глоссарий
Шрифт:
подвал за принадлежностями. По пути в гостиную падре передумал туда идти и свернул в
мою комнату. Поскольку никто не понимал, что он хочет, народу за нами шло все больше, всем было интересно, что задумал такой значимый человек. В толпе следующей за нами я
увидел обеспокоенное лицо Иды, но я глазами показал ей, что все хорошо. Когда она легко
мне улыбнулась, на душе стало легче и я подняв голову смело зашел в свою комнату вслед
за родными.
– Держи, - епископ
и показал на одну из моих стен, - сможешь нарисовать?
Я удивился, всю жизнь со мной боролись родные не давая рисовать, а тут впервые
мне разрешили рисовать в открытую, да еще и на глазах у отца.
– Я раньше никогда не рисовал святых, - я робко пожал плечами, посмотрев на
священника, - а если не получится?
– Значит я поддержу твоих родителей, - категорично ответил он, - если твой талант
от Бога и богоугоден, то ты сможешь, если нет, то наложу епитимью.
Я понял, что от того, как я сейчас нарисую святого зависела моя дальнейшая
судьба, оглянулся чтобы посмотреть на родных, а также найти взглядом любимую. Отец
хмурился и кусал губы, мама заинтересованно смотрела, что будет дальше. Ида бросила
мне ободряющий взгляд, который придал мне смелости и сил. Подхватив краску и кисти, я
внимательно посмотрел на икону, впитывая всю её в себя. Это оказалось легче, чем я
думал, довольно грубые черты и мазки было легко запомнить, так что я вернул
удивившемуся епископу икону и приступил.
Стоило мне сделать несколько набросков, как волна вдохновения нахлынула на
меня и я отключился от всего, в комнате остались только я, стена и святой Аврелий. Я
потерял счет времени, стараясь работать быстро. Мне показалось странным, что художник
изобразил его слишком сосредоточенным, поэтому парой мазков я сделал его улыбку
очень мудрой и спокойной.
Когда я закончил, то отошел от стены и посмотрел на свой рисунок. Мне он
понравился, святой смотрел на меня успокаивающе и словно поддерживал меня. Я
посмотрел на падре, только ему решать, что со мной сейчас будет. Епископ стоял с
ошарашенным видом, переводя взгляд то на икону, то на стену. Различия были видны, но я
тогда не знал, что внесение художником изменений в образ святых было категорически
запрещено. Хотя как знать, возможно, тогда мое незнание и спасло меня.
– Граф, можно с вами поговорить? – епископ внезапно обратился к отцу, - хочу
чтобы присутствовали только мы и ваша супруга.
Отец повел только бровью, как помещение тут же очистилось. Отец подал руку
маме, усаживая её на один из стульев. На меня никто не обращал
остался стоять.
– Вы наверно знаете, - падре присел рядом с ними, - почему не открыт наш новый
собор?
– Я слышала, что мы ждем мастера, который сможет его украсить, - мама была в
курсе всех городских новостей.
– Он не приедет, вчера прибыли купцы, рассказали, что нашли тележку и его
самого, ограбленного и убитого, в придорожной канаве.
Мама ахнула и всплеснула руками.
– Как же так?! Ведь у нас на дорогах спокойно!
– Я не могу допустить, чтобы собор, который мы строили три года стоял не
открытым, старый храм не может вмещать сразу всех желающих и приходится проводить
по три-четыре службы подряд.
– Что вы хотите? Чтобы Анри работал в храме? – удивился отец, - дворянин
запятнал себя работой?
– Граф дю Валей! – тон епископа стал подобен зимней стужи, - архиепископ
Тернский уже неоднократно интересовался у меня об открытии собора и необходимости
его приезда на освещение, что вы прикажите мне ему ответить? У мальчика настоящий
талант! Вы посмотрите на его картину, святой Аврелий готов защищать и указывать путь!
Я готов взять на себя ответственность и рискнуть, допустив мальчика к собору. Вы же
говорите абсолютно недопустимые вещи! Он не будет работать, он просто будет
заниматься тем, что ему нравится. Вы только представьте собственный авторитет, когда в
городе узнают, кто украшает новый собор? Как на это посмотрят другие дворяне?
Отец распрямил плечи, видимо ему из всей речи священника запомнилось только
последнее предложение.
– Дарек, - мама положила руку на ладонь отца, - думаю, стоит приглушаться к
словам святого отца. Наш мальчик ведь не будет рабочим, платить ему не будут, он просто
будет занят.
– Хм, - отец задумался, - если только так. А если он не справится? Если все
испортит?
– Заново отштукатурим стены и будем ждать подходящего мастера, - епископ
пожал плечами.
Я тихо стоял в сторонке, похоже моего мнения никто не спрашивал, но мне было
это и безразлично, если отец разрешит мне рисовать, все равно где это будет.
– Сколько займет по времени? – поинтересовался он.
– Ну обычно на такие проекты уходит от года до двух.
– Я соглашусь только с одним условием, - отец посмотрел сначала на епископа,
затем на меня, - если он пообещает каждый день по четыре часа заниматься с оружием.
Хочет заниматься мазней - хорошо, но дворянина я из него все равно сделаю, хоть и