Глоток кислорода

Полле Эрвин Гельмутович

Сейчас мы с Даубом (а мы с ним очень близки интеллектуально и духовно) прилагаем все силы, чтобы придать журналу второе дыхание. А потому нам дорог каждый новый автор, тем более такой автор, как Вы — высокообразованный, интеллектуальный, да ещё и владеющий языком и стилем, что сразу видно. Очень верю, что и духовно мы с Вами стоим на одних позициях. У нас эти позиции принципиальны и нерушимы: по большому счёту национальный немецкий патриотизм, но и смелая критика всего неприемлемого в Германии (иначе говоря, мы не квасные, а в условиях Германии лучше сказать — не пивные патриоты); доброе отношение к своей реальной родине России, к её народу, к её культуре, а потому открытая война с русофобией и антигерманизмом, бьющими ключом во многих германских (русскоязычных) и российских (проеврейских, так называемых — «либеральных») газетах; не замыкаемся только в житейских проблемах и интересах (как, например, журнал Землячества «Volk auf dem Weg»), а выходим

на самые острые политические проблемы, чего бы они ни касались; понятное дело, в первую очередь, отражаем жизнь и дела нашей фольксгруппы.

Вот то, что желательно знать, начиная сотрудничать с нами. Я ещё не все Ваши вещи прочитал, не успел, но что уже прочитал, мне нравится. Импонирует и образ автора, который, конечно же, вырисовывается довольно чётко. А меня лично привлекает в Вас ещё и то общее, что обнаруживается между нашими (в которых мы родились и выросли) семьями: мои родители тоже одесситы, там же и учились, высокообразованные интеллигентные люди, похожей была и их жизнь в ссылке и после. Всё это должно нас сблизить. К сожалению, на расстоянии. Пока (?..). А там… как знать, ведь у вас тут куча родни, так что не заказана и встреча. Если получится связь по электронной почте, в чём я не силён, то надеюсь получить от Вас ответную весточку. Роберт Гайгер, Бонн.

Ну, думаю, повезло с интеллектуальными издателями. Расчувствовался, хотя и сразу обратил внимание на неприемлемые для меня и пахнущие шовинизмом рассуждения о проеврейских, русофобских и антигерманских изданиях.

Уважаемый Роберт Матвеевич! Рад сотрудничеству с Вашим журналом и Вами лично. Надеюсь на долговременные контакты. Краткую справку о себе я отправил вчера в адрес Генриха Дауба. С 1992 по 2004 г. я неоднократно бывал в Германии, но у моих родственников я не встречал Ваш журнал (основная масса родственников и в Казахстане газет-журналов не читали, а папа до конца не смог привыкнуть к жизни в Германии). Вообще говоря, у меня не было желаний писать что-то, не имеющее отношение к науке или производству. Исключение — совместная с папой работа «Отец и сын», что-то хотелось оставить семейным потомкам.

В 1998 г. случилось непредвиденное. Искусственное банкротство Томского нефтехимического комбината, классическое жульничество из учебников экономистов, финансовая афёра российского масштаба (создаются новые фирмы, туда переводятся действующие активы, через год операция повторяется…). Об обанкроченной фирме ОАО «Томский нефтехимический комбинат» уже никто не вспоминает (лично мои акции заслуживают гвоздика в огородном сортире), а предприятие работает, но доход поступает другим московским хозяевам. Не всё было сразу понятно, мы рассчитывали на лучшее, моя кандидатура реально рассматривалась на должность главного инженера (технического директора) комбината. Результат: внешний управляющий Прохор, уволенный из КГБ в советские времена за валютные махинации, убрал полностью весь верхний слой руководства комбинатом. Меня выгоняли последним, не мог поверить, что это случится. Несколько месяцев депрессии и я начал писать небольшие эссе, рассчитывая на этом что-то заработать, пока удастся вернуться на комбинат (существовала альтернативная команда управленцев, мечтавшая вернуться и уговаривавшая меня не искать работу). Вот так я и стал «писателем». Заработать не получается, не тот характер, чтобы рекламировать собственные вещи. Первые вещи отправлял папе и раздавал своим детям. Осенью 2003 г. узнал о существовании библиотеки Мошкова, отправил первую порцию, почувствовал интерес читателей и у меня появился смысл жизни (до того ко всем прочим неприятностям добавилась личная трагедия 2001–2002 гг., «Крах», чувствовал дыханье смерти за спиной). Оклемался. В последнее время написал несколько серьёзных вещей («Огород», «Траектория гласности», «Юбилей», «Матери 20-го века», «Вожди-3. Путиниана»). Явно перегрузился политической тематикой, в марте 2007 г. временно перешёл на мелкие юмористические зарисовки из реальной жизни.

Хватит на первый раз. С уважением Эрвин [не люблю, когда искажают имя] Гельмутович Полле. Томск, 14.05.2007 г.

Прошло полтора месяца, я посмотрел электронный вариант июньского номера Ост-Вест панорамы, понравилась публикация первой части «Прощай, Германия», хотя в целом журнал произвёл несколько странное впечатление, усилившееся после просмотра июльского и августовских номеров. Перемежаются статьи на русском и немецком языках, удивительно много уделяется внимания критике Ельцина, восхвалению нынешнего режима в России (почему же они переехали в Германию при Ельцине и не собираются при Путине назад, в Россию?). Интересно, решил похвастаться, позвонил в Папенбург, попросил найти журнал, никто из моих родственников даже не слышал о его существовании. 29.06.2007 г. получаю очередное многословное письмо от Роберта Гейгера.

Уважаемый Эрвин Гельмутович! Вы должны удивиться: наши добрые контакты только начались первыми

весточками о себе, как тут же и прервались. За этим ничего серьёзного не стоит, просто так сложились обстоятельства, самые разные — и житейские, и производственные, и технические. Под последними я имею в виду то, что у меня с месяц были перебои с электронной связью, и вот почему: я заключил с Телекомом договор о твёрдой оплате их очередного «ангебота» (45 евро в месяц), в который входит возможность круглосуточных разговоров по телефону по Германии и «сидения» в Интернете. Для этого они поставили мне приставку, так называемый модем, и с этого начались заморочки, пока наконец не вызвал мастера, который устранил неполадки. Это меня, человека абсолютно нетехнического, выбило из колеи, сильно расстраивало, так как мешало выполнять работу по журналу и поддерживать связь по электронной почте с корреспондентами. Теперь, слава Богу, всё наладилось, и вот я отвечаю на Ваш ответ.

Очень хорошо, что наше заочное знакомство состоялось. Началось и реальное сотрудничество — мы начали Вас публиковать. В июньском номере было начало (с некоторыми купюрами) «Прощай Германии», до той части, где рассказывается о сёстрах-близнецах. В июльском — от «Тёти Муси» до главки «Работа» (в Германии). Оставшуюся часть, видно, придётся распределить ещё на два номера.

Почему мы печатаем эту вещь? С первого (поверхностного) взгляда может показаться, что она сугубо личная, автобиографичная, кому до всего этого дело? Но нам с Даубом так не показалось. Мы, не сговариваясь, совершенно одинаково оценили эту вещь, увидев в ней отражение важнейших психологических и социальных явлений, которые происходят с нашими людьми в качественно новых для них условиях жизни, в том числе явлений неприглядных, негативных, очень нежелательных, портящих нам жизнь, меняющих нас в неожиданную для нас самих сторону (конечно, худшую сторону). И вот мы захотели, посчитали важным, полезным и нужным это показать, чтобы наши люди взглянули на себя со стороны, то есть Вашими глазами, и чтобы этот объективный, но доброжелательный и заинтересованный взгляд свежего человека со стороны (но человека своего!) помог разобраться в том, что с нами всеми здесь происходит. Чтобы этот взгляд привёл людей в чувство и вернул к прежним, подлинным, но утрачиваемым ценностям.

Именно такое понимание Вашей повести (путевых зарисовок, это, кажется, самое точное соответствие такому жанру) я дал в кратком редакционном предисловии к публикуемым отрывкам — чтобы упредить возможное недоумение (недалёких) читателей в связи с как будто уж больно личной историей (чуть ли не дневниковыми записями, кстати, присутствующими в тексте).

И что же? Какова реакция читателей? Представьте себе, неожиданная и странная. То есть, от нормальных читателей ожидаемой и логичной реакции пока ещё не было, а вот от «не нормальных» была, и вот какая — негативная! Показательно, что это не разные, никак не связанные друг с другом читатели, а всего одна группка единомышленников «квасных» («пивных») патриотов и «умников» (моя бабушка называла таких по-немецки «клюгшайзерами» — Klugscheiser, просто замечательно образная и точная характеристика!), которые буквально напали на нас: зачем вы опубликовали такое, это-де нас компрометирует, в каком свете выставляет! Какие-то куркульские интересы (???) и т. д. Глупее и примитивнее понимание трудно придумать. Не стану Вам повторять наши контрдоводы против этих упрёков, возымевших обратное на нас действие: мы продолжили публикацию с ещё большим удовольствием. Не сомневаюсь, что продолжение публикации отрывков вызовет отклики, и отклики положительные.

<…> А может, и «Прощай, Германию» послать по электронной почте, чтобы Вы увидели, как она выглядит в нашем журнале, что опущено и т. д., а то когда ещё будет оказия? послать Вам сами журналы…

Всего Вам доброго. Жду ответа. Задавайте любые вопросы — будем постепенно ближе знакомиться друг с другом. Роберт Гейгер.

Письмо перегружено рассуждениями о литературных врагах, кстати, один из них — выпускник Томского университета, о взаимоотношениях Роберта Гейгера с КГБ (как он всю жизнь сопротивлялся и не поддавался)…

Уважаемый Роберт Матвеевич! С интересом и странным ощущением какой-то душевной тяжести прочёл я Ваше письмо от 29.06.07 г. Взял паузу подумать, обычно стараюсь отвечать мгновенно.

Конечно, надо прислать электронную версию публикации. Я даже не понял здесь вопроса, ведь июньский номер мне переслали заблаговременно по электронной почте. Мне совсем не безразлично, что и как предполагается сокращать. Не очень понял, зачем «Прощай, Германия!» растягивается на 4 номера, ведь теряется целостность восприятия. Прошу Вас копии отзывов на публикацию по возможности переправлять в мой адрес. Я просил господина Генриха Дауба при публикации дать ссылку на мой раздел в интернет-библиотеке Мошкова, проследите, пожалуйста. С интересом прочитаю Ваши воспоминания о контактах с КГБ. <…>