Глубина в небе

Виндж Вернор Стефан

Он пожал плечами. Рейнольт здорово соображает. Если бы ей пришло в голову, она бы увидела его насквозь. Может быть, у нее хватило бы проницательности разгадать и Фама Нювена. Единственное, что их спасало – что Фам и Эзр были на периферии ее фокуса. Будь у Ритцера Брюгеля хоть шпион хоть вполовину такой умелый, они с Фамом уже были бы покойниками.

Рейнольт отвернулась, отвлеченная фантомами своих скорлупок. Потом заявила:

– Ваш проступок не имел вредных последствий. Фокус – устойчивое состояние организма. Вам может казаться, что вы видите у доктора Бонсол изменения, но примите во внимание вот что: за последние годы все лучшие переводчики начинают

проявлять синтетический аффект. Если это снижает производительность, мы их помещаем в клинику для определенной подстройки… Как бы там ни было, если вы еще раз позволите себе попытки манипуляции, я лишу вас доступа к доктору Бонсол.

Угроза была очень эффективна, но Эзр попытался рассмеяться:

– Как, даже не под страхом смерти?

– Моя оценка, мистер Винж, такова: ваше знание Века Рассвета Человечества делает вас крайне ценным. Вы являетесь эффективным посредником по меньшей мере между четырьмя моими группами – и я знаю, что предводитель также пользуется вашими советами. Но не обманывайте себя: я вполне могу в отделе перевода обойтись без вас. Если еще раз вы позволите себе вызвать мое неудовольствие, вы не увидите доктора Бонсол до окончания работы.

Пятнадцать лет? Двадцать?

Эзр глядел на Рейнольт, слыша в ее словах бесконечную уверенность. Абсолютно неумолимая женщина. Уже не в первый раз он подумал, какова она была раньше. Это интересовало не только его. Траг Силипан много рассуждал у Бенни о своей начальнице. Клика Ксеваль была когда-то второй по силе в Эмергенции, и Траг утверждал, что Рейнольт стояла там высоко. Может быть, когда-то она была чудовищем похлеще Томаса Нау. Что ж, хотя бы кто-то из них несет наказание, раздавленный себе подобными. Анне Рейнольт упала глубоко – от Сатаны до орудия Сатаны.

Стала она больше или меньше, чем была – но для Эзра Винжа она очень опасна.

Этой ночью, один в темной комнате, Эзр описал этот разговор Фаму Нювену.

– У меня такое чувство, что если когда-нибудь Рейнольт переведут на операции Брюгеля, она нас с тобой вычислит за пару килосекунд.

Смешок Нювена прозвучал искаженным гудением глубоко в ухе Эзра.

– Такого перевода не будет никогда. Она – единственный гвоздь, на котором держится совместная работа зипхедов. У нее до нападения было четыреста не-фокусированных посредников – а теперь дззз-дззз.

– Повтори последние слова.

– Я сказал: теперь она зависит от помощи необученных людей.

Гудение было не просто голосом, который теряет разборчивость. Случалось, что Эзру приходилось переспрашивать три-четыре раза. Но это все равно было куда лучше разговора морзянкой вспышек. Теперь, когда Эзр притворялся, что засыпает, у него в ухе застревал одиночный миллиметровый локализатор. В результате слышалось почти только шипение и гул, почти неразличимые, но при большой практике можно было угадать скрывающуюся за ними речь. Локализаторы были рассеяны по всей комнате – по всей базе торговцев. Они здесь стали главным средством безопасности для Нау и Брюгеля.

– И все равно, может, не надо было мне пробовать этот фокус с пирожком.

– Может быть. Я бы не стал ничего делать так в открытую. – Да, но Фам Нювен не влюблен в Триксию Бонсол. – Мы с тобой уже об этом говорили. Зипхеды Брюгеля – инструмент безопасности, какого у нас в Кенг Хо и представить себе не могли. Они вынюхивают двадцать четыре часа в сутки, и они умеют читать… – Эзр не разобрал последнее слово: наивных? Невинных?

Но переспрашивать ему не хотелось. – …вроде тебя. Пойми это. Они наверняка предполагают, что ты не веришь в историю с Бойней Дьема. Они знают, что ты враждебен. Они знают, что ты интригуешь – или желаешь интриговать – ради какой-то цели. Твои чувства к Бонсол дают тебе прикрытие – малая ложь прикрывает большую. Как у меня с моей легендой Замле Энга.

– Да. – Но я на время сбавлю температуру. – Так ты считаешь, что Рейнольт – угроза не серьезная?

Долгая пауза, только гул и шипение. Может быть, Фам ничего не говорил. Потом донеслись его слова:

– Винж, я считаю как раз наоборот. В долгосрочной перспективе это самая смертельная для нас угроза.

– Но она же не из службы безопасности.

– Нет, но она ведет шпионов Брюгеля, подкручивает им мозги, когда они начинают расползаться. Фуонг и Траг справляются лишь с простейшими случаями, Траг делает вид, что может все, но он всего лишь выполняет ее указания. И у нее восемь программистов-зипхедов, просматривающих код нашего флота. Трое из них все еще вгрызаются в локализаторы. В конце концов она просечет, как я их обдурил. Дззз-блблб. Господи, ну и власть у этого Нау!

Голос Фама исчез, и остался только фоновый шум.

Эзр высунул руку из-под одеяла и ткнул пальцем в ухо, проталкивая локализатор поглубже.

– Еще раз? Ты здесь?

– Дззз. Здесь. Насчет Рейнольт: она смертельно опасна. Так или иначе ее надо будет устранить.

– Убить?

Слово застряло у Эзра в глотке. При всей ненависти к Нау, Брюгелю и всей системе Фокуса ненависти к Анне Рейнольт у него не было. По-своему, как могла, она заботилась о рабах. Кем бы они ни была раньше, сейчас она стала всего лишь орудием.

– Надеюсь, нет! Может быть… если Нау клюнет на локализаторы, он станет использовать их и в Хаммерфесте. Тогда мы будем там прикрыты так же, как здесь. Если же случится, что ее зипхеды догадаются о ловушке…

– Но ведь весь смысл задержки в том, чтобы дать ей время изучить локализаторы.

– Это да. Нау никак не дурак. Ты не волнуйся, я слежу. Если станет слишком опасно, я… я ею займусь.

На миг Эзр представил себе, что может сделать Фам, и тут же заставил себя отвлечься от этого. Даже после двух тысяч лет Семья Винж очень по-особому относилась к памяти Фама Нювена. Эзр вспомнил картины в кабинете отца. Истории, которые рассказывала ему тетка. Ни одной из них не было в архивах Кенг Хо. Это значило, что они не достоверны – или достоверны лишь как личные реминисценции, что именно праматерь Сура и ее дети на самом деле думали о Фаме Нювене. Они любили его больше, чем просто основателя новой Кенг Хо, чем пращура всех Семей Винж. Но в некоторых рассказах проявлялась темная сторона этого человека.

Эзр открыл глаза, медленно осмотрел затемненную комнату. Слабые ночники освещали не съеденный пирожок, все еще лежащий на столе. Реальность.

– Что ты в действительности можешь делать с локализаторами, Фам?

Молчание. Далекий гул.

– Что могу? Ну, Винж, убивать с их помощью я не могу – непосредственно. Но они много для чего годятся помимо этой неуклюжей звуковой связи. Это требует тренировки, тебе еще надо будет увидеть кое-какие приемы. – Долгая пауза. – Черт возьми, тебе надо их освоить. Может случиться, что со мной трудно будет связаться, а они окажутся единственным средством сохранить твою легенду. Нам надо будет встретиться лично…