Глубокая любовь
Шрифт:
Пока мы танцевали, никто из нас не произнес ни слова. Мы не двигались в тустепе, а едва передвигали ноги.
Уэйд провел рукой вверх по моей спине, и притянул еще ближе. Каждый вдох давался мне с трудом, я буквально боролась за кислород – единственное, что могло остаться между нашими покачивающимися телами.
— Пожалуйста, поговори со мной, Амелия.
Я закрыла глаза от мягкости его голоса, и с трудом сдержала слезы. Я понятия не имела, почему так взволнована. Уэйд Адамс пробудил во мне чувства, которых я
Подняв на него глаза, я сказала:
— Я боюсь тебя, Уэйд.
Он нахмурил брови, и на его лице появилась грусть. Я не хотела, чтобы он меня неправильно понял, поэтому продолжила:
— Я боюсь своих чувств. Я никогда ни к кому так не относилась. Даже к мужчине, за которого собиралась выйти замуж.
То, как расслабилось его лицо, вызвало у меня улыбку.
— Амелия, я чувствую то же самое. Точно так же, дорогая.
Мой подбородок дрожал, и я искала в себе силу, чтобы сказать ему, что чувствую.
— Ты обладаешь силой, способной разрушить мое сердце, и это пугает меня до смерти.
Его глаза остекленели.
Я глубоко вздохнула и позволила высказать свои мысли:
— Я борюсь между восхищением тобой издалека, падением в твои объятия и просьбой поцеловать меня.
Уэйд обхватил мое лицо руками, большими пальцами провел по щекам, оставляя на коже горячий след. Моя грудь поднималась и опускалась, когда волна трепета охватила мое тело.
— Что веселого, если мы будем восхищаться друг другом издалека? Смотреть, но не трогать? Не думаю, что я настолько силен.
Я усмехнулась.
— А как же Тревор? — спросила я, вглядываясь в его лицо.
— Я уже сказал ему, что испытываю к тебе чувства.
Мои глаза расширились от удивления.
— Ты это сделал?
Наклонившись ближе, Уэйд губами едва коснулся моих.
— Да, дорогая. А теперь замолчи, чтобы я мог тебя поцеловать.
Я схватилась за руки, когда он мягко прижался губами к моим. Пока я жива, никогда не забуду ощущение того первого раза. Вокруг нас танцевали пары, но, казалось, все исчезли вдали. Остались только мы вдвоем. Словом «волшебно» – не передать охвативших меня ощущений.
Поцелуй начался нежно. Уэйд словно просил меня впустить его, не торопясь. В тот момент, когда я сделала это, мои ноги ослабли. Одной рукой, он обхватил меня за талию, притягивая мои бедра ближе. Наши языки танцевали в унисон, как и наши ноги. Он не был голоден... он исследовал, изучал каждым движением.
Я никогда в жизни не представляла, что меня могут поцеловать так, как сейчас целовал Уэйд Адамс. От ощущения тепла его тела я издала тихий стон. Я была вознаграждена тем, что он притянул меня еще ближе, и его желание стало очевидным. Низкий стон сорвался и с его губ.
Когда Уэйд отстранился, у меня перехватило дыхание, кружилась голова, а тело жаждало большего. Я медленно открыла глаза. Наши взгляды
— Я ждал этого с тех пор, как впервые увидел тебя, Амелия.
УЭЙД
Мое сердце колотилось так сильно, что думаю, Амелия, которая прижималась ко мне, чувствовала это.
Я отстранился и попытался вдохнуть.
Этот поцелуй.
У меня перехватило дыхание, чего раньше никогда не случалось.
Этот поцелуй.
Это было все, о чем я мечтал, и даже больше.
Наши глаза встретились, и я не смог сдержать улыбку, которая расползлась по моему лицу.
— Я ждал этого с тех пор, как впервые увидел тебя, Амелия.
— У меня дух захватывает, Уэйд Адамс.
Проведя тыльной стороной ладони по ее щеке, я ответил:
— Жаль, что мы не одни.
Амелия зажала свою сладкую мягкую губу зубами, и мои джинсы натянулись в области ширинки.
Медленно. Мне нужно действовать медленней.
— Ну, вы так и будете стоять или все же начнете танцевать? — спросил Тревор, разворачивая свою партнершу в танце и исчезая в толпе.
Никогда еще я не был так благодарен Тревору за то, что он прервал меня. Мне нужно отвлечься, прежде чем, как пещерный человек, я потащу Амелию к шкафу в прихожей или еще в какое-нибудь укромное место.
Амелия подняла бровь.
— Может, покажем ему, как это делается?
— Да, черт возьми, конечно.
Нам с Амелией не потребовалось много времени, чтобы начать двигаться по импровизированному деревянному танцполу. Она будто создана для меня – особенно то, как она вписывалась в мои объятия. Впервые за долгое время я почувствовал, что нахожусь там, где должен быть.
Песня за песней, мы танцевали. Сексуальное напряжение между нами росло каждый раз, когда я прижимал ее к себе. Черт, все, чего я хотел, это прикоснуться к ней. Почувствовать ее стон, когда рукой скользну в ее трусики. Каждый раз, когда Амелия смеялась и подмигивала мне, мой член становился болезненно тверже.
После шести быстрых песен подряд, началась медленная песня, и я выругался себе под нос. Ни за что на свете я не должен прижимать ее к себе. Не с моим членом, который вот-вот порвет джинсы. К счастью, Амелия выручила меня:
— Я устала и хочу пить!
Слава Богу.
Рассмеявшись, я положил руку ей на поясницу и повел к Стиду и Пакстон. Трудно было не заметить, что они оба смотрят на нас с глупыми ухмылками.
Я отодвинул стул Амелии. Как только она села, Пакстон тут же прокомментировала: