Глубокая осень
Шрифт:
Я резко отпрянула в тени кустов, но он мог меня заметить. Я думала, что умру от стыда. Я пряталась какое-то время, но решила, что один раз выгляну и проверю ситуацию.
Сатору лежал сверху и старался стянуть с Шуна штаны. На его лице появилось восхищение, когда он раскрыл бедра Шуна, идеальные, словно вырезанные из белого мрамора. А потом, словно касаясь зверька, он стал нежно гладить пенис Шуна.
Шун рассмеялся и заерзал, словно его щекотали, но не сопротивлялся.
Может, мне показалось, что он меня
Не вставая, я развернулась и отползла. Если продолжу смотреть, сойду с ума.
Я понимала, что случится дальше. Я случайно увидела, как два мальчика из третьей команды занимались любовью.
Тогда я смотрела из чистого любопытства. Они были слишком возбуждены, чтобы заметить хоть кого-то. Один лежал на другом так, что пенисы были во ртах друг друга. Порой они заходили так глубоко в горло, что меня тошнило. Но им этого было мало. Они не могли нормально заниматься сексом, но все равно пытались. Вид их яростных толчков напоминал мне спаривание миноширо.
Я не хотела видеть Шуна и Сатору за таким глупым занятием.
Я с раздавленным состоянием ушла оттуда. Я хотела, чтобы меня утешили. И я знала, к кому пойти.
Я пошла искать Марию, вернувшись в город, и увидела ее на заднем крыльце дома. К счастью, ее семья отсутствовала, но оставалось третье колесо. Мамору.
— Саки, что такое? — спросила она бодрым и ясным голосом.
За эти два года Мария стала девушкой с красиво изогнутыми бровями, сияющими глазами, идеально прямым носом и выразительными губами, она не скрывала уверенность. Не изменились только ее огненно-рыжие волосы.
— Вдруг захотелось поговорить с тобой, — сказала я, улыбнувшись ей и холодно посмотрев на Мамору. Он избежал моего взгляда и пропал из виду.
Мария села на веранде, свесив ноги с края. Мамору устроился в стороне и рисовал Марию. Он рисовал не карандашом на бумаге, как мы делали в школе Гармонии. Перед ним на деревянной доске был тонкий слой белой глины, и он с помощью проклятой силы рисовал порошком из камней, типа граната, флюорита, берилла и кордиерита.
Портрет был похож на Марию, а еще уловил ее дух. У него был поразительный талант, тут я не спорила.
Мамору потерял мать из-за брюшного тифа, когда был маленьким, видел в Марии замену, ведь у обеих были рыжие волосы, редкость для нашего городка. По словам Сатору, рыжие волосы были не азиатской чертой, так что мамы Мамору и Марии могли иметь общих предков, которые прибыли из далекой страны поколения назад.
Насколько я помню, Мамору привязался к Марии сразу после нашего поступления в академию Мудреца. Но даже сейчас он не проявлял интерес к своему полу, сколько бы милых парней не подходили к нему. Он жил в западном городе, а Мария — на восточном берегу. Мамору каждое утро плыл на лодке, чтобы встретить Марию у ее дома. Хоть его верность была трогательной, отношения с другим
Он всегда был с Марией и не замечал больше никого. Мария была тронута его вниманием, и они постепенно сближались. Их отношения выглядели как между хозяйкой и верным псом.
Меня считали возлюбленной Марии, и жизнь Мамору казалась печальной.
— Эй, давай пройдемся, — сказала я, намекая, что хочу побыть с ней наедине.
— Ладно, — она с пониманием улыбнулась.
— Мы прогуляемся… Мамору, ты пока отдохни.
Мамору расстроился из-за того, что мы с Марией уходили одни.
— Спасибо, это красиво. Мне нравится, — сказала Мария, взглянув на картину.
Мамору на миг просиял. Он всегда молчал при мне. Может, смущался того, что другие девушки видели его верность Марии. Он всегда был тихим, так что я забывала о его присутствии рядом с Марией.
Мы прошли к лодке, привязанной к берегу. Это была одна из городских лодок, на боку был нарисован голубой дельфин, и ее мог использовать любой, главное, чтобы потом вернули в пристань, где взяли.
Я оттолкнула лодку проклятой силой. Мы поплыли, и Мария распустила волосы, ветер тут же подхватил их.
Она обвила руками мою шею и прошептала:
— В чем дело?
Ее нежный голос чуть не довел меня до слез.
— Ни в чем. Я просто хотела тебя увидеть.
Она знала, что я врала, но не давила. Мария провела пальцами сквозь мои волосы, прогоняя тревоги.
Мы направлялись к холму с видом на дюны Хамасаки, окруженному кустами. Идеальное укрытие. Во время учебы в школе мы часто бывали там в хорошую погоду. Я первой предложила снять одежду, но Мария смело поцеловала меня, пока мы лежали, обнаженные, вместе.
Причалив, мы побежали по дюнам. Я переживала, что наше укрытие нашли, ведь мы не были там какое-то время, но место выглядело нетронутым.
Хоть я знала, что нас не было видно, мы проверили окрестности, а потом стали раздеваться. Я смущалась, но наш смех, пока мы медленно раздевали друг друга, вызвал ощущения, словно я вернулась к невинным дням детства.
Еще не было лето, воздух был прохладным. Мы потирали мурашки на руках друг друга.
— Саки, у тебя выросла грудь, — Мария вдруг схватила меня сзади.
— Щекотно… — я вырвалась.
Она догнала меня, ее ладони скользили по моему телу. Она смогла снять мой лифчик.
— Ой, хватит, — я не могла терпеть и сжалась на земле, обвив руками колени.
— О чем ты? Разве не этого ты хочешь? Ты же за этим пришла ко мне?
Я смеялась, дрожала и извивалась под ее атаками. Это была смесь счастья и боли, ласки и пытки.
— Я не видела тебя какое-то время, так что мне нужно исследовать твое тело. Что изменилось с прошлого раза? Ты уже полностью развилась?