Глубокие воды

Бэмфорд Эмма

– Ага.

Он принялся шкурить, трюм заполнил размеренный шелест, тихий ритм, похожий на бой малого барабана.

– Послушай, Джейк… – Виржини присела над люком. – Стелла завела со мной разговор.

– Да? – Он вытащил наждак из заготовки и сложил его свежей поверхностью наружу.

Прежде чем продолжить, она подождала, пока возобновится шелест, а потом стала быстро, взахлеб рассказывать о рыбалке и разговоре со Стеллой, старательно следя за своими словами, чтобы не сбиться с «мы» на «ты», упирая на то, что претензии к ним обоим.

Шелест

смолк. Виржини ожидала потока ругательств, но Джейк молчал, сидел, низко опустив голову. Наждачный лист выпал из пальцев. Он бережно отложил прокладку. Когда поднял взгляд, вид у него был еще более потерянный.

– И что я должен делать? Рыбачить или чинить двигатель?

– Я знаю, я…

– Кто жаловался? Роли? Так и знал, что я ему не нравлюсь.

– Нет, не думаю, что Роли…

– Значит, Витор. – Он с такой силой ударил кулаком по настилу, что прокладка подскочила. – Этот тип всегда имел на меня зуб.

– Это не Витор. Он… – Сейчас не время убеждать в добрых намерениях Витора.

Виржини отвела взгляд, губы у нее невольно скривились.

– Это полная херня. – Джейк резко встал, запустил руки в волосы, оставив на виске черное пятно. Прошел в салон, вернулся, все еще держась за голову. – А как же «делим все поровну»?

Виржини хотела сказать, что в том-то и проблема, что он не участвует в общих делах, но сдержалась. Он направился в камбуз, снова пропав из поля зрения. Через мгновение вылез из люка.

– Пошли. – В его голосе звучала сталь.

Она смотрела, как он открывает рундук на кокпите, достает ведро и длинный острый нож.

– Мы выходим на рыбалку.

26

Амаранте уменьшался по мере того, как они неслись через океан, прорезая бугристую рану в водной глади и разрывая тишину гулом подвесного мотора. Джейк был настроен серьезно – он вернул на шлюпку мотор, тратил драгоценное топливо. Виржини вцепилась в поручень шлюпки, как в поводья, покрепче уперлась ногами в дно. Вспомнились мотоциклисты из Порт-Брауна, которые въехали прямо в ресторан. Почему мужчины так помешаны на скорости? Неужели власть над вздрагивающим двигателем заставляет их чувствовать себя богами?

Когда добрались до места, куда Пит возил их на рыбалку, Джейк сбросил обороты и выдернул из гнезда аварийный шнур, останавливая мотор. Стало слышно шипение кильватерной струи, а затем, когда шлюпка потеряла скорость, – тишина. Виржини отпустила поручень и размяла онемевшие пальцы. Ноги дрожали, а сердце в этой неподвижности заколотилось еще быстрее.

– Ну как, полегчало?

– Что? – Он уже пробирался мимо нее за катушкой.

– Обязательно было так нестись?

– Ничего страшного не случилось бы. У меня все было под контролем.

Она смотрела, как он распутывает блесну. Строго говоря, ничего страшного действительно не случилось, и у него действительно все было под контролем. Черт бы его побрал за его правоту.

Целый час они троллинговали молча, сидя

у противоположных бортов на корме, Джейк удил, Виржини правила шлюпкой. На нее он почти не смотрел. Виржини убедилась, что он винит в их ситуации ее. В конце концов, будь они сейчас не на Амаранте, а где-нибудь еще в Индийском океане, сломанный двигатель не был бы такой большой проблемой. Достаточно было всего-навсего отогнать «Путеводную звезду» в марину и обратиться к механикам.

Плечи Джейка покраснели от солнца. Она начала что-то говорить, но передумала. В спешке покидая яхту, они не взяли ни футболки, ни крем от загара. О боже, так трудно решить, что надо сказать, что сделать, понять, действительно ли он ее винит.

Джейк бросил катушку с пустой леской на дно шлюпки:

– Все, нахер!

Около недели назад, когда они рыбачили со Стеллой и Питом, не имело большого значения, поймают они что-нибудь или нет. Не имело значения и время – ни в тот день, ни за неделю до этого, ни за две недели, вплоть до того момента, когда они сошли с самолета. Но сейчас каждый день без двигателя значит так много. Они не могли позволить себе тратить здесь часы, ничего не ловя. Ей вспомнилось, что сказал Витор Джейку на пляже в тот вечер, когда она поймала свою рыбу: «Попробуй в другом месте». Виржини направила шлюпку на север.

Джейку пришлось кричать, чтобы перекрыть рев мотора:

– Куда мы плывем?

Виржини мотнула головой:

– К дальнему рифу. – Конечно, он будет возражать, но у нее был готов ответ. – К черту моряцкие байки и суеверия. И правила с предписаниями туда же. До сих пор нам не было от них никакой пользы.

Зеленовато-серая тень под поверхностью подсказала, что они на месте. Как только шлюпка замедлила ход, Джейк закинул блесну в воду, и на этот раз леска натянулась через считаные минуты. Катушка подпрыгнула, рука Джейка ударилась о корму лодки.

– Ви! – крикнул он, но она уже сбрасывала обороты.

На лице его ходуном ходили желваки, когда он сматывал леску.

– Давай, давай, поднажми, – шептала Виржини себе под нос.

Он должен поймать эту рыбу, ей необходимо, чтобы он поймал эту рыбу. Сейчас это больше чем просто еда. Момент, его значение разрослись до размеров вселенной. Виржини словно следила за шариком, прыгающим по вращающемуся колесу рулетки, ожидая, когда этот шарик судьбы упадет в гнездо. Давай же, давай.

Если Джейк поймает эту рыбу, то починит двигатель.

Если он поймает эту рыбу, у них будет вода, их отношения вернутся к прежним.

Поймай эту рыбу – и наш брак выживет.

Давай, давай.

Поймай эту рыбу, и…

Есть! На леске извивалась, сверкая на солнце, рыба. Виржини на секунду закрыла глаза, боясь, что ей это привиделось. Но тут Джейк издал ликующий вопль, и она открыла глаза. В ведре билась огромная, великолепная серебристая рыбина, куда крупнее, чем та, что поймала она. У него получилось.

Джейк уже освободил крючок и забросил обратно в море.