Глубокий рейд, книга 2 «Голова»
Шрифт:
Глава 9
Пришёл в полк, когда не было ещё и пяти. А у здания штаба уже народ собрался. Казаки курят, разговаривают. Младший урядник Каштенков тоже уже пришёл. Штабной автомобиль в свежей степной пыли, видно, только что приехал. Пара казаков пришла к нему на беседу. Во взвод записываться. Он всё объяснил им: дескать: рановато пришли, я сейчас на экзамен иду, но казаки сказали, что подождут. И когда дежурный открыл двери и впустил казаков в здание штаба, он оставил пыльник в гардеробе и пошёл не спеша по коридору, думая о том, что у него спросит
Корме него, в тот час в учебном кабинете были ещё четыре человека, все младшие командиры, двое станичных, а ещё два казака, два урядника из седьмого полка. Видно, приехали тоже сдавать экзамен. Саблин, пришедший последним, различий между своими и чужими не делал, со всеми поздоровался за руку. Потом сел за свободный стол, разговаривать ни с кем не стал, стал ждать. Но ждать ему не пришлось, почти тут же в кабинете появился Луговой. Сотник, оглядывая собравшихся, поздоровался:
– Здравствуйте, господа казаки.
Казаки отвечали ему положенным приветствием. А Луговой стал выкладывать на стол перед собой бумаги, что-то приговаривая себе под нос. А когда всё было разложено, поднял глаза и произнёс:
– Господа, давайте-ка первым я проэкзаменую прапорщика Саблина, он офицер формирующейся сотни, у него дел по горло, не будем его задерживать.
Никто ему, естественно, возражать не стал. И Аким прошёл к столу Лугового и уселся на стул, предложенный тем.
– Та-ак, билеты тянуть не будем, – начал сотник, разглядывая что-то в своих бумагах. – Давайте, прапорщик, сразу к делу… Вопрос первый и простой, вы как действующий офицер это уже должны знать… Так, так вот: организация взводного узла обороны. В один эшелон. В два эшелона, – теперь он глядит на Акима поверх своих очков. – Ну, сами знаете: углы ведения огня, минные поля, траншеи, ходы сообщения, блиндажи, набросайте эскиз от руки с приблизительной разметровкой, – и тут Саблин немного оробел. Прапорщик не один год своей жизни провёл в траншеях и блиндажах, конечно, он знал, как ставить ходы сообщения, сам их нарыл километры, и знал, как выставить пулемёт и гранатомёт, где подготовить ячейки для расчёта снайперов. А в последний призыв все полгода только и сидел над картами. Но вот так всё взять и нарисовать по памяти, да ещё и с указанием метража… Тут ему придётся повспоминать.
«Надо было хоть немного на занятия походить». А сотник меж тем продолжал:
– И вопрос второй, он будет посложнее, потому что… потому что не все командиры умеют с нею работать: основные принципы работы станции РЭБ «Астра». У вас во взводе такая должна быть. Вы с нею должны быть знакомы.
А вот это как раз для Акима вопрос был простой. Он мог бы сам управиться со станцией, если бы случилась надобность.
– Это всё, полчаса на подготовку, сделаете быстрее – милости прошу, – закончил с ним сотник, и прапорщик сел за свободный стол – готовиться.
Но вот готовиться ему долго не пришлось, только он начал прикидывать, что ему рисовать, как дверь в кабинет приоткрылась.
– Что вам? – строго спросил сотник, глядя на дверь.
А в ответ Аким расслышал лишь слово… кажется, «прапорщик».
– Он у меня, он сдаёт экзамен, что вы хотите? – снова всё так же строго спрашивает Луговой. И уже услышав ответ,
– Товарищ прапорщик, вас к командиру полка.
– А это…? – Аким встаёт и показывает экзаменатору ещё чистый лист.
Но тот лишь машет рукой:
– Это потом. Идите к полковнику.
Молодой вестовой, казак на вид лет семнадцати, спешит, бежит впереди него. Ну да… Вестовым у полковника второго полка побегаешь, побегаешь. Саблин же идёт за ним спокойно. Поднимаясь по лестнице, успевает перекинуться парой слов с командиром второго взвода насчёт получения новых грузовиков. И вскоре он уже в приёмной, где кроме адъютанта несколько офицеров и казаков ждут приёма. Но адъютант встаёт навстречу остановившемуся у двери Акиму.
– Господин прапорщик, вас ждут. Заходите, – и раскрывает дверь. Волошин, грузный и усатый человек, ближе к пятидесяти, увидав его в дверях, махнул рукой: заходи. И сам, обращаясь к двум другим офицерам, находящимся в кабинете, представил его:
– Вот он, наш герой болотный.
– Здравия желаю, – говорит Саблин и… узнаёт одного из присутствующих. Это был тот самый есаул-разведчик из четвертой дивизии. Но теперь с ним не сотник, а бери выше… С ним приехал невысокий, немолодой, но ещё крепкий полковник, в очках в тонкой золотой оправе.
– Саблин, это полковник Воронцов, ну а это есаул Мороз, прибыли к нам из четвёртой дивизии… К нам… – командир второго полка, не вставая из-за своего стола, протягивает руку Саблину для рукопожатия. – Нет… Не к нам приехали, они по твою душу.
И полковник Воронцов, и есаул Мороз тоже пожимают ему руку, но уже встают со своих мест. И у обоих на рукавах гимнастёрок никаких номеров частей, только всё та же одинокая четвёрка, обведённая в круг.
«Штаб Четвёртой дивизии. Вот так, полковник, значит пожаловал. Есаула в прошлый раз мало было. Наверное, сам начальник разведотдела дивизии прикатил ко мне, ну или его зам, не меньше. Вот и чего приехали? Чего им нужно? С первого раза не всё поняли, что ли?».
Не нравится Акиму всё это; ещё в прошлый раз, там, на заставе, разведчики всё словно руки ему и его товарищам выкручивали, всё выведывали у них, всё выспрашивали. И ещё тогда ему казалось, что эти офицеры из Четвёртой дивизии им не очень-то доверяют. Саблин садится и смотрит, как молодой есаул Мороз разворачивает на столе уже виданную Акимом карту и начинает сразу с упрёка:
– А вы, прапорщик, уехали в прошлый раз и не попрощались даже. Видно, спешили…
– Так уж и не такие мы большие знакомцы, чтобы на прощание платками друг другу махать, – резонно, хоть и не очень-то вежливо замечает ему Саблин.
– Но дело-то не закончили.
– У вас свои дела, – говорит ему Саблин, – у меня тоже дела имеются. Чего мне там, на заставе, сидеть. За меня мои дела делать никто не будет.
– Ну а чтобы нам помочь немного? Из казацкой солидарности? Или на переделанных, что рыщут по болоту, у второго полка свой взгляд? Мол, от нас далеко – то и не наше дело, – говорит Мороз и при этом ехидно так усмехается. А вот комполка Волошин не смеётся и смотрит на Акима с некоторым удивлением или даже с укором: Саблин, ты это чего? Ты чего полк позоришь? Какой у тебя ещё свой взгляд на казацкую солидарность?