Глубокий сон
Шрифт:
Я встал и по обширному полу направился к двери. Прежде чем отворить дверь, я увидел, как он закрыл глаза. Его руки безжизненно лежали на одеяле. Он был похож на умершего болие, чем настоящий мертвец.
Я тихо затворил дверь и через холл пошел к лестнице.
Глава 31
Лакей появился с моей шляпой. Я надел ее и спросил:
– Что вы думаете о его состоянии?
– Он не так слаб, как выглядит, сэр.
– Если бы так было, то он уже созрел бы для похорон. Каким образом Риган
Лакей посмотрел на меня подозрительно спокойно.
– Генералу импонировали его молодость и солдатский взгляд, мистер.
– Такой как у вас, – заметил я.
– Если позволите мне это сказать, сэр, похожий на ваш.
– Спасибо. Как чувствуют себя дамы?
Он деликатно пожал плечами.
– Я так и думал, – обронил я, а он отворил передо мной дверь.
Я стоял на крыльце и смотрел на расположенные террасами газоны, на подстриженные деревья и цветочные клумбы и увидел Кармен, которая сидела на каменной скамейке, подперев голову руками, и выглядела одинокой и потерянной.
Я спустился по ступенькам из красного кирпича, ведущим с одной террасы на другую, и был уже почти возле нее, когда она услышала мои шаги. Она так и подпрыгнула. На ней были те же светлоголубые брюки, в которых я увидел ее впервые. Волосы так же свободно спадали вниз шелковистой волной. Лицо у нее было бледное. На щеках выступили красные пятна, а глаза потемнели.
– Скучаете? – спросил я.
Она слегка улыбнулась, почти несмело и быстро кивнула.
– Вы уже не сердитесь на меня?
– Я думал, что это вы на меня сердитесь.
Она поднесла ко рту большой палец и захихикала. Услышав это хихиканье, я тотчас потерял к ней всякое сочувствие. Я огляделся. На расстоянии около десяти метров от меня к дереву была прикреплена мишень, и в ней торчало несколько стрел. Три или четыре лежали возле Кармен на скамейке.
– Для людей, у которых столько денег, и у вас, и у вашей сестры слишком мало развлечений, – заметил я.
Она посмотрела на меня из-под длинных ресниц. Я уже знал, что это должно было уложить меня на обе лопатки.
– Вам нравится метать стрелы?
– Угм, – ответила она.
– Да, я вспомнил кое-что, – сказал я и оглянулся на дом. Затем передвинулся на метр дальше, так, чтобы меня закрыло дерево и нельзя было увидеть из окон, и достал из кармана маленький револьвер с рукоятью из перламутра.
– Я принес вам назад вашу тяжелую артиллерию. Я почистил ее и зарядил. Но прошу вас прислушаться к моему совету и не стрелять в людей, прежде чем не каучитесь стрелять по-настоящему. Ладно?
Она побледнела и вынула палец изо рта. Посмотрела на меня, потом на револьвер. В ее глазах появился интерес.
– Хорошо, – кивнула она в знак согласия и тотчас добавила: – Научите меня стрелять. Я буду очень рада.
– Здесь? Но это запрещено.
Она подошла ко мне и взявшись за ствол, забрала у меня револьвер. Поспешно, украдкой сунула его в карман брюк и огляделась.
– Я знаю где, – конспиративно шепнула она. – Там, дальше,
Я посмотрел в темно-серые глаза. С таким же успехом можно было бы прочесть что-нибудь в горлышках пустых бутылок.
– Хорошо. Но тогда верните мне револьвер. Сначала я посмотрю, можно ли там стрелять.
Она засмеялась, скорчила какую-то гримасу и отдала мне револьвер с тем же таинственно-шаловливым видом – как будто вручала ключ от своей спальни. Мы направились к моей машине. Сад казался покинутым. Солнце было холодным, как улыбка кельнера. Мы сели в машину и поехали по пустынной дороге к холмам.
– Где Вивиан? – спросил я.
– Еще не встала, – захихикала она.
Мы ехали вниз по тихим фешенебельным, омытым дождем улицам, сначала на восток, потом на юг и доехали до места, которое ей было нужно, за десять минут.
– Надо свернуть сюда, – Кармен высунулась из окна и указала направление.
Это была узкая грязная дорога, больше похожая на разъезженный проселок перед какой-нибудь фермой на склоне холма. Когла-то по ней, должно быть, ездили тяжелые грузовики. По обе стороны от нее росли высокие эвкалипты. На ней было пустынно и солнечно, но не пыльно: вчерашний дождь кончился совсем недавно. Створки широких ворот, к которым вели глубокие колеи, подпирались жердями, а вид у них был такой, будто их много лет никто не закрывал. Я въехал в ворота. Звуки уличного движения слабели и исчезали, словно мы вообще были не в городе, а видели сон наяву на незнакомой планете. Я заметил с полудюжину бездействующих старых насосов и несколько брошенных нефтяных скважин. Вокруг валялось с полдесятка пустых бочонков, лежала груда заржавевших труб, стоял перекосившийся набок прицеп. Повсюду виднелись лужи тухлой, покрытой нефтяными пятнами воды.
– Все это в будущем станет парком? – спросил я.
Кармен наклонила голову и исподлобья посмотрела на меня.
– Самое время сделать это. Запах этой тухлой воды мог бы конкурировать с вонью козьего стада. Это место вы имели ввиду?
– Угм. Нравится?
– Прелестно.
Я подъехал к перекосившемуся прицепу и остановился. Мы вылезли из машины. Шум уличного движения доносился издали, приглушенно, словно пчелиное жужжание. Место было безлюдно, как церковный двор. Эвкалиптовые деревья казались запыленными, несмотря на прошедший дождь. Впрочем, у них всегда такой вид. Обломанная ветром ветка упала в одну из луж и привявшие плоские листья покачивались в воде.
Я обошел нефтяную грязь и заглянул в насосную. В ней лежало немного железного лома, но похоже, что к нему давно никто не прикасался. Снаружи, у стены, прислоненное к ней, стояло большое деревянное колесо. Это действительно было подходящее место.
Я вернулся к машине. Девушка стояла возле нее и расчесывала волосы, подставляя их солнцу.
– Дайте, – повелительным жестом протянула она руку.
Я вынул револьвер из кармана и положил ей на ладонь. Она подняла с земли ржавую банку.