Глубокий сыск
Шрифт:
— Вы не могли бы чуть увеличить? — попросил я. — Что-то не помню, закрыл ли я дверь.
— Остроумно, — сказала Кейт. — Но это не «живьем». Это все находится в базе данных.
Затем, явно стараясь произвести на меня впечатление, она заставила панораму позаниматься гимнастикой. Масштаб изображения начал расти так жизнеподобно, что у меня заныло под ложечкой: казалось, будто мы падаем вниз, на равнину. Несколько секунд спустя мы словно приземлились около трейлера. Его изображение заполнило полкомнаты.
Из этой точки мы с ветерком домчались до площадки. Несколько раз чудилось, будто сейчас мы разобьемся
— Площадка представляет собой конус с отлогими стенками, — объявила Кейт, подойдя к центру круга, где концентрические линии свидетельствовали о постепенном увеличении высоты. — Центр лишь на метр выше периметра. Это сделано нарочно. Хотите поглядеть, как это раньше выглядело? — Не дожидаясь ответа, она отдала компьютеру новую команду. На наших глазах середина круга постепенно стала плоской, ямы заполнились грунтом, ограждение исчезло. Теперь вокруг нас простиралась девственная пустыня. Кейт произнесла еще один приказ и процесс пошел вспять, наглядно демонстрируя как развивались работы. На сей раз я заметил, что из-под земли буквально выскочили постройки.
Кейт отдала еще несколько распоряжений, а потом спикировала вниз, успокоившись лишь когда масштаб изображения в несколько раз превысил натуральную величину. На панораму наложилась прямоугольная сетка контрольных линий. Когда процесс увеличения завершился, перед нами оказалась поразительно хорошо сохранившаяся чаша с блеклым узором из квадратов и кружков. Над чашей парили синие цифры описательного кода, из которого посвященный мог извлечь дополнительную информацию об этом артефакте.
— Это точное место, где нашли чашу, — сообщила Кейт. — А вот что там еще лежало. — Чаша исчезла, и на земле возникли осколки другого артефакта. — А так эта чаша выглядит отдельно. — В мгновение ока чаша повисла в воздухе и начала медленно вращаться, выставив на обозрение трещину в другом боку. Затем натуральные цвета сменились условными: желтая трещина резко выделялась на фоне синих с голубыми вкраплениями стенок.
Новый приказ Кейт сдвинул с места рассыпанные осколки. Они резво сложились в шкатулку — будто взрыв шкатулки засняли на пленку, а потом прокрутили задом наперед.
Кейт хлопнула в ладоши, и голограммы исчезли. Остались только голые стены.
— Итак Что вы об этом думаете?
— Я поражен. И заинтригован. Узор на шкатулке эти волны, а между ними маленькие кружочки. Мне он напомнил вомперийские народные орнаменты.
Она медленно обернулась ко мне:
— Продолжайте.
— Не знаю уж, какие выводы можно тут сделать. Мне просто пришло в голову, что это может оказаться родиной их цивилизации.
— Кое-кому из нас пришло в голову буквально то же самое. Но пока недостаточно данных, чтобы утверждать это со всей ответственностью.
— Вы не могли бы опять включить панораму? Мне хочется посмотреть ваше неприступное хранилище и как оно
Кейт выполнила мою просьбу. Хранилище выглядело внушительно. Оно располагалось вне красного круга на ровном участке и отлично просматривалось с территории площадки. То было квадратное здание с толстыми на вид стенами и дверью, которая украсила бы собой какой-нибудь банк. У двери находилась небольшая будка с кондиционером — уютное пристанище охранника.
— Достаточно, — проговорил я после некоторого раздумья. — Думаю, мы созрели для взаправдашней прогулки.
По дороге к выходу я добавил:
— Знаете, как чудесно было бы оформить с помощью этой программы мою коллекцию неоплатных долгов? Прелестная панорама бы вышла,
На улице по-прежнему царил ранний вечер, хотя, по сведениям моего микрокомпа, на самом деле было одиннадцать утра. Кейт и я ступили на засыпанную песком тропку, ведущую к раскопам. Скользя взглядом по валунам и дюнам, я смутно ощущал, что узнаю их. Из грунта торчали макушки зеленых и бурых растеньиц — так они получают необходимую дозу солнечного света.
Единственное, к чему я не был готов, — это реальные размеры огороженной площадки.
— Я думал, она больше, — вырвалось у меня, когда перед нами открылся вид на весь круг огораживающих столбов.
— Знаю, — ответила Кейт. — Это одна из загадок. Такими маленькими могли быть древние деревни, но уж никак не города. И в то же время многие структуры гораздо сложнее, чем следовало ждать от деревни.
— Одна из загадок? — переспросил я.
— Есть еще несколько. Например, почему именно здесь? Почему не поближе к рубежу ночи, где вода залегает сравнительно неглубоко? Все данные, которыми мы располагаем, указывают, что чередование дня и ночи на Танкуре прекратилось задолго до возникновения этого поселения. Когда выбиралось место для Даллада, мы руководствовались картой грунтовых вод. Еще один момент — по предварительным расчетам, это поселение жило активной жизнью не больше двух веков. Что его погубило? А их орудия труда… — Тут перед нами на тропку вышел какой-то мужчина, и Кейт умолкла на полуслове.
— Профессор Фентон, — произнесла она, когда тот приблизился. Позвольте представить вам Вена Тейкента. Он приехал помочь нам с анализом некоторых находок.
— Рад. Добро пожаловать в наш коллектив, сухо пробурчал Фентон. Похоже, он отлично знал, зачем я здесь, и сожалел, что моего присутствия не удалось избежать. То был пожилой человек, почти черный от загара — Кейт рядом с ним казалась бледной. Его губы беспрестанно двигались, будто он что-то жевал, — по-моему, просто привычка. Кейт пояснила, что Фентон старший археолог объекта.
— Каковы ваши выводы на данный момент? обратился он ко мне. Хм, он не мог не знать, что я только что приехал.
— Мне кажется, весь фокус в зеркалах. Видите ли, они сняли с хранилища голографическую копию, а потом…
Фентон не был тугодумом. Он мигом надулся от возмущения, не дав мне договорить.
— Извините, — сказал я. — Я вряд ли успел бы сделать выводы за такой короткий срок, верно? Желаете получить компенсацию? Ах, вот почему я лучше схожусь с представителями внеземных рас (врасу?) — они не воспринимают мои шутки так серьезно, как земляне.