Глухая стена

Манкелль Хеннинг

— У него был ревизор.

Валландер пошарил по карманам в поисках листка бумаги — надо ведь записать фамилию. Под руку попался только счет из автосервиса.

— Ревизора зовут Рольф Стениус, у него контора в Мальмё. Адрес и телефон я не знаю.

Валландер отложил ручку. Кажется, он что-то упустил, мелькнуло в голове. Попытался поймать эту мысль, но безуспешно. Марианна Фальк достала пачку сигарет:

— Не возражаете, если я закурю?

— Нет.

Она взяла из мойки блюдце, закурила.

—

Тиннес бы в гробу перевернулся. Он не выносил сигареты. Пока мы были женаты, вечно выгонял меня курить на улицу. Будем считать это маленькой местью.

Валландер воспользовался случаем и направил разговор в другое русло:

— Когда мы первый раз говорили по телефону, вы сказали, что у него были враги. И что он чего-то опасался.

— Такое у меня сложилось впечатление.

— Думаю, вы понимаете, как это важно.

— Если бы я знала больше, то непременно бы рассказала. Но я правда не знаю.

— Глядя на человека, можно заметить беспокойство. Но разве видно, что у него есть враги, причем смертельные? Наверно, он что-то говорил?

Марианна Фальк медлила. Курила, устремив взгляд в окно. Стемнело. Валландер ждал.

— Началось это несколько лет назад, — наконец сказала она. — Я заметила, что он обеспокоен. И вместе с тем возбужден. Как одержимый. Потом стал время от времени ронять странные фразы. К примеру, сижу я здесь, пью кофе. А он вдруг говорит: если б люди знали, они бы меня прикончили. Или: кто бы знал, как близка погоня.

— Он именно так и говорил?

— Да.

— И ничего не объяснял?

— Нет.

— А вы не спрашивали, что он имеет в виду?

— Он бы наверняка вспылил и велел мне замолчать.

С минуту Валландер сидел, не говоря ни слова, потом продолжил:

— Давайте потолкуем немножко о ваших детях.

— Они, разумеется, знают о смерти отца.

— Как вы думаете, кто-нибудь из них заметил то же, что и вы? В смысле, его тревогу. Может, он и им про врагов говорил?

— Сомневаюсь. Они очень мало контактировали. Во-первых, жили они со мной. К тому же Тиннес не приветствовал слишком частые их визиты. Я говорю это не в упрек ему. Ян и Ина могут подтвердить.

— Наверное, у него были друзья?

— Очень мало. Задним числом я поняла, что вышла за нелюдима.

— С кем, кроме вас, он общался?

— Насколько я знаю, с одной женщиной, она консультант в той же области, что и он. Зовут ее Сив Эрикссон. Номер телефона я не помню. Но офис у нее в переулке Скансгренд, рядом с Шёмансгатан. Кое-какие заказы они выполняли сообща.

Валландер записал. Марианна Фальк затушила сигарету.

— Последний вопрос, — сказал комиссар. — По крайней мере, в данный момент. Несколько лет назад полиция задержала Тиннеса Фалька, когда он выпускал на свободу

норок. Его оштрафовали.

Она смотрела на него с изумлением, судя по всему искренним.

— Впервые слышу!

— Вы можете это понять?

— Что он выпускал норок? Господи, зачем ему это?

— Вы не знаете, у него были контакты с организациями, которые занимаются такими вещами?

— Что вы имеете в виду?

— Радикальные экологические организации. Защитников животных.

— Не верится мне как-то.

Валландер кивнул. Без сомнения, Марианна Фальк говорила правду. Она встала.

— Мне придется еще раз побеседовать с вами.

— При разводе бывший муж обеспечил мне щедрое содержание. Иными словами, я не обязана делать то, чего терпеть не могу.

— А именно?

— Работать. Я целыми днями читаю книги. И вышиваю розы на льняных салфетках.

Она что, насмехается надо мной? — подумал Валландер. Но ничего не сказал. Марианна Фальк рассматривала дырку в стене.

— Н-да, взломщики теперь уже и в людей стрелять начали?

— Бывает.

Она смерила его взглядом с ног до головы:

— И у вас нет оружия, чтобы защитить себя?

— Нет.

Марианна Фальк покачала головой, протянула руку на прощание.

— Кстати, еще одно, — сказал Валландер. — Тиннес Фальк проявлял интерес к космическому пространству?

— Простите?

— Ну там, космические корабли, астрономия.

— Вы уже спрашивали. И ответ будет тот же. Тиннес крайне редко смотрел на небо. А если смотрел, то наверняка чтобы удостовериться, что звезды в самом деле на своих местах. Романтика совершенно чужда его натуре. — На площадке она остановилась. — Кто починит эту дверь?

— Разве здесь нет консьержа?

— Вопрос не ко мне.

Марианна Фальк спустилась вниз. Валландер вернулся в квартиру. Сел в кухне на стул. На то самое место, где у него впервые возникло ощущение, будто он что-то проглядел. Рюдберг приучил его постоянно прислушиваться к тревожным сигналам чутья. В рассудочно-техническом мире, где жили — и должны были выжить — полицейские, вполне естественную и решающую роль все-таки играла интуиция.

Несколько минут он сидел не шевелясь. И наконец сообразил, в чем дело. Опять нужно рассуждать от противного. Марианна Фальк не заметила никаких пропаж. Так, может быть, тот, кто осуществил взлом, а потом стрелял в Валландера, приходил что-то подложить? При мысли об этом комиссар помотал головой. Хотел встать со стула — и вздрогнул: в дверь постучали. Сердце у него отчаянно забилось. Только когда стук повторился, он решил, что вряд ли это стрелок, вернувшийся, чтобы убить его. Вышел в переднюю, распахнул дверь. На пороге стоял пожилой господин с тростью в руках.